сыну дона Аррето, и Эните, его девушке.
— Когда у вас… с Дуанти… родится сын, — сказал Большой Дэм, переводя дух между словами, и Энита не стала возражать герою, — сын… то назовите его… Дэмдэм… а меня… похороните… прямо здесь…
И умер богатырь — уже не ходить ему по своей дубраве, не гладить кору любимицы Аталии Второй, не учить гнома Стаггу Бу гаданью по дубовым листьям, и не совершать путешествий по таинственным ходам корней в подземелье своего диковинного замка.
И печальны были люди Кардоса и все, кто знал Большого Дэма.
— Мы звали его Большой Дэм, — сказал Браннбог Трор, — за его исполинскую мощь, а я вижу теперь, что нас покинула Большая Душа — вот каково его настоящее имя.
— Ты прав, Браннбог, — отвечал магистр Аррето. — У меня это в голове не укладывается — Кардос без Дэмдэма Кра. Не могу представить, чтобы его лес и замок… не может быть, чтобы там его не было!
— Ободрись, дон Аррето, — произнес Вианор. — К чему же представлять невозможное?
Трор и магистр Аррето внимательно посмотрели в лицо мага — в словах Хранителя Анорийского Круга они уловили некую весть, но не стали спрашивать Вианора в эту минуту — уже близилась новая битва.
И вот отворились ворота внешней, десятой стены Атлана, и на поле стала выходить железная рать — сразу из трех ворот. Железных бойцов было ещё больше, чем во все дни до этого, потому что Сэпир решил, что настал час нанести решающий удар по войску анорийцев. Много злой воли было средоточено для этого и потрудился для нечистого замысла подневольный ум, изобретая разные подлые орудия и уловки. Генералов Сэпира не смутили две горы, выросшие в одну ночь на огромном Южном поле. Они посчитали, что анорийцы построили новые укрепления для борьбы против железных солдат. Так оно и было, по сути, но не ведал нечистый враг, что за укрепления это были. А Бойтур понял расчет Сэпира, и с согласия совета решил сам, открыто, под королевским знаменем выступить впереди анорийской рати, чтобы выманить на поле побольше железного войска.
И когда эта стена щитов и копий опять двинулась против анорийцев, Туник Ра поднялся на Татун- гору, — а у подножия её уже был похоронен Великая Душа Дэмдэм Кра. И маг-певец заиграл какую-то странную мелодию, а инструмент его был из тех, что мало кому известны за пределами Семилена. Давно уже никто не играл на нем — гусли — не гусли, орган — не орган — нельзя было даже сказать, какой это был инструмент. И не диво, ведь то на чем, играл отец Эниты, было рожком Астиаля, — хотя, конечно, это было куда как хитрей и сложней простого рожка. Негромко играл Туник Ра, и ещё тише были странные слова, что время от времени напевал он — но железные латники его услышали.
Все они изменили построение и, смешав ряды, двинулись на пространство меж двух магнитных гор, не слушая ничьих команд и не повинуясь более колдовской узде сэпировской злой воли. И противу всякого приказа и плана те железные отряды, что оставались ещё в крепости как резерв, смели все двери и двинулись вслед за теми своими солдатами, что уже заполнили все поле меж двух гор. И там они стали строиться, но не в порядке, отведенном им командирами Сэпира, а в том, что пел им рожок Астиаля в руках Туника Ра. Их влек зов — зов, ещё сильнее того, которому повинуются стальные опилки меж двух магнитов. Наконец они образовали какой-то диковинный узор или, скорее, рунический рисунок, и если Сэпир читал эти руны у своего волшебного зеркала, то не мог не скрежетать зубами от злобы и бессилия, ибо они складывались в слово «смерть». А затем эти железные черные латники стали сходиться и взбираться друг на друга, как бы воздвигая из своих тел какую-то высокую башню. И тот, кто имел зрение магов, мог видеть — когда эта башня возвысилась едва ли не под облака, та жизнь, что была загнана в это железо изобретением адской магии, ушла из него, выделилась, как пот из пор кожи, как дым или туман, и осела на эти две горы и ушла в землю.
А эта башня железа начала раскачиваться, раскачиваться все сильнее, с гулом и гудением, в котором слышалась, хотя и искаженно, та мелодия, что играл Туник Ра. И тогда, наконец, разгадал Сэпир или те, кто был с ним, в чем причина такого неповиновения его железных слуг. Из ворот вышел отряд отборной конницы и устремился к Татун-горе, собираясь, очевидно, пленить или умертвить певца из Семилена. Но поздно — все эти железные панцири и шлемы, и топоры, и все то оружие, что было приготовлено против войска Бойтура, — оно все стянулось в тугой железный столб, сплющилось, как под кувалдой кузнеца, а затем, подчиняясь призыву волшебной мелодии, рухнуло вниз, на стены укреплений Атлана, и пробило сразу в трех из них огромные бреши. К Татун-горе меж тем на защиту Туника Ра понесся отряд витязей и конница Куманчира.
Глава 14. Драконы Анорины
После того, как Сэпир за одно утро лишился всего своего железного воинства, командиры Бойтура ожидали, что он уведет свои полки и будет держать оборону. Но, вероятно, Сэпир взбеленился так, что бросил на стол — то есть, на поле битвы — едва ли не все козыри враз. Дружина анорийских богатырей ещё не доскакала наперехват рыцарской конницы, брошенной к Татун-горе, а в небе над Атланом показалась стая странных крылатых существ. Они быстро приближались к холму, и тогда стало видно, как они огромны.
— Драконы? — с сомнением спросил дон Аррето Вианора.
— Нет. Похожи на гигантских нетопырей — очевидно, ещё одно изобретение Хорбирута на заказ своему хозяину.
— Час от часу не легче. Там же отец Эниты!
Девушке не требовалось напоминать об этом — она уже тормошила Данар, показывая на летучую нечисть. Отряд амазонок снялся с места и поспешил на выручку Туника Ра.
Король Бойтур, однако, не удовлетворился этим.
— Возьмут ли ещё их стрелы, этих тварей? — спросил он Тикея Йора. — Что-нибудь можно ещё сделать?
— Надо позвать великанов, — отвечал магистр Семилена. — Я полагаю, случай того заслуживает.
Вестник поспешил к Келину. Опасения Бойтура, меж тем, оправдались. Туча стрел, выпущенных амазонками, только пощекотала гигантских нетопырей. Они взмыли вверх, покружили — и вновь устремились к горе Татун. И тут произошло неожиданное — вверх с горы взметнулась огромная глыба камня и поразила одну из тварей в голову. Летучий гад, закувыркавшись, рухнул вниз. Еще один меткий бросок, и другой нетопырь, подбитый в крыло, неуклюже отлетел в сторону и опустился на поле. Еще одна глыба выстрелила с холма и попала по цели, и стая гигантских тварей с писком поднялась выше, не решаясь более на атаку.
За десять минут до этого Туник Ра стоял на вершине, прикидывая, браться ли ему за меч или попытаться вновь пустить в ход рожок Астиаля. И вдруг прямо перед ним из какого-то лаза в горе выбрался богатырского сложения темнокожий молодец. Он повернулся к Тунику лицом, и тот ахнул:
— Дэмдэм Кра! Не может быть! Ты ожил! Вот молодчина!
— Просто Дэм, — поправил богатырь. — Дэм Гра к вашим услугам. Я пришел навестить своего брата.
— Дэм Гра? — переспросил Туник Ра, уясняя, в чем дело.
— Ну да. Принц Грэм говорил мне, что мой брат все ещё живет тут в Анорине.
— Уже нет, — нахмурясь, отвечал Туник Ра. — Дэмдэм Кра похоронен прямо под этой горой сегодня на заре.
— Ох! Беда! — испустил могучий вздох Дэм Гра. — Кто убил его?
— Сэпир.
— Так, — помрачнев, произнес Дэм Гра. — Да, принц Грэм говорил мне про такого. А вообще — что у вас здесь происходит?
— Война, — коротко отвечал певец, — с Сэпиром.
— Ага! А что это за крылатая пакость летит сюда?
— Это выкормыши Сэпира. Он послал их убить меня за то, что мы с Дэмдэмом сегодня сокрушили рать