К полудню остатки армии Сильных спешно отступали. Что касается демонов, то им не давали пощады их же родичи - народ Иммы добивал каждого. Но людей Кхамма брал в плен. Война была далеко не кончена - предстоял поход на восток и освобождение севера Фенамоа, а воины этих краев пришли в Ань не по своей воле. Кхамма послал бесов Иммы преследовать врага, а войску людей нужно было подумать о передышке перед новым походом.
А потом Кхамма - уже в третий раз - въезжал в Ко-Ань. Прошли положенные празднества, включая его свадьбу с О-ин, и за все это время Кхамма ни разу не видел Илису. Он почти не бывал один, а когда улучал случай остаться наедине с собой, то даже Атри отказывался показать ему возлюбленную. 'Стоит ли покорять Фенамоа, если именно это не дает мне того, что нужнее всего', - невольно думал Кхамма. Будь он простой воин или просто завоеватель, то давно бы привел к себе на ложе Илису. А теперь - не мог же он оскорбить О-ин, в первые же ночи покинув её ради её собственной служанки!
БЛАГОДЕЯНИЕ АЙИ
Боль день ото дня становилась все невыносимей, и Кхамма поспешил покинуть Ко-Ань, отговорившись перед коаканом, что не может надолго оставлять дело войны. И действительно, ему доносили, что Сильные уже собирают новую рать - взамен перебитых демонов к ним прибывали откуда-то все новые отряды. Так что не так далеко от столицы генерал Даба готовил пополнение, а Огин стоял с войском на восточной границе Ань.
Увидев Кхамму, Даба удивился:
- Кхамма, ещё не меньше пары месяцев, пока мы подготовим поход на восток! Не ожидал увидеть тебя так скоро.
Генерал долго докладывал, какие отряды ожидаются с Юга и кто прибыл из Гарии и Тарремы, какие княжества Ань и сколько войска согласны выставить и так далее, и тому подобное. Кхамма кивал, что-то спрашивал, делал какие-то замечания, но на самом деле не воспринимал ничего из слов старого воина. Наконец он отделался от Дабы и послал Волчонка разыскать Гхимму.
- Гхимма, - обратился Кхамма, - ты совершил великое дело в битве под Ко-Ань. Сделай ещё одно - составь-ка мне компанию сегодня. А заодно приведи пару девчонок из обоза - я хочу хорошенько повеселиться.
Гхимма удивился, но спрашивать не стал. Он по-свойски подмигнул:
- Уж эти аньские церемонии... и эти знатные барышни... Не волнуйся, приведу самых смазливых.
- Не, - сказал Кхамма, - смазливых не надо. Лучше, знаешь, таких... позатасканней.
- Разыщу самых опытных, - посулил Гхимма - он по-своему понял Кхамму.
Вскоре он явился с бочонком вина и двумя потаскушками. Кхамма выбрал себе ту, что была попротивней, так ему хотелось. Они пили и пели и орали всякую чушь до глубокой ночи, затем спали весь день, а на следующий вечер повторилось тоже самое. Волчонок бросился искать Айю. В разгар попойки амазонка ворвалась в шатер, как разъяренная демоница. Первым делом она выкинула из палатки обеих потаскух, затем отвозила Гхимму и выкинула его вслед за девками, а затем нависла над пьяным Кхаммой, шипя, как рысь, укусившая крапиву. Айа плюнула ему в лицо и в бешенстве выбежала прочь.
Наутро Кхамма узнал, что Айа с Волчонком куда-то уcкакали. Гхимма вечером опять было толкнулся к другу, но пристыженный Кхамма не стал продолжать буйство. Он вздыхал и ворочался до утра, и вдруг у шатра послышался стук копыт. В палатку вошла Айа, окинула Кхамму насмешливыми глазами и втянула кого-то за руку. Женщина отняла руку от лица - это была Илиса.
- Дурак, - сказала Айа и вышла.
- И Пань, - спросил Кхамма на следующий день, - ты не знаешь, Волода Великого сопровождала в походах женщина?
- Возможно, но я о таком не слышал, - отвечал ученый подумав.
- А меня - будет, - сказал тарремец. - Я Кхамма!
В эту ночь Кхамма и Илиса услышали, как Айа поет - она расположилась у костра рядом с шатром Кхаммы. Языки племен Поайи мало отличались от тарремского наречия, но слова этой песни Кхамма не разбирал - может быть, это был какой-то тайный язык амазонок Поайи. Зато, казалось, понимал Граум - он тихонько рычал, будто подтягивал вслед за Айей.
- Она так тебя любит, - вздохнула Илиса. - И царевна О-ин.
- А ты? - спросил Кхамма.
Девушка счастливо улыбнулась и продолжала:
- Айа и мы - рядом с тобой, а О-ин...
Кхамма почувствовал жалость к оставленной жене.
- Я навещу её перед походом, - пообещал он. - И буду посылать ей подарки.
Меж тем прошел месяц, и с восточного пограничья вернулся из боевой разведки Огин.
- Лучшее время для нашего похода - весна, когда степь расцветет. Мы сможем быстро достичь ставки Сильных. Но, - добавил Огин, - одно остается непонятно - где второй провал - тот, откуда Сильные вызывают бесов.
- Ничего, - решил Кхамма, - это все равно где-нибудь рядом со ставкой. Разгромим её, а там и разыщем эту чертову брешь.
Даба согласился.
- Надо будет ещё и заделать эту бесовскую бездну, - напомнил И Пань.
- Имма сделает, - беззаботно отвечал Кхамма, - он сам к этому стремится.
К ТВЕРДЫНЕ СИЛЬНЫХ
Они двигались на восток по бескрайним степям Фенамоа, и сердце Кхаммы мало-помалу наполняло ожесточение. До сих пор, в Ань или ранее в Тарреме, он видел лишь обычные разрушения от войны - ведь ни там, ни здесь Сильные не закреплялись надолго. Но теперь было иначе - полки Кхаммы повсюду натыкались на следы чудовищных злодеяний.
То они шли вдоль дороги, где многие дни пути их встречали кресты с распятыми бунтовщиками. То они входили в сожженые и опустевшие селения, то натыкались на целые курганы черепов. Беспечность Кхаммы растаяла - он понял наконец, что впереди неистовая борьба не на жизнь, а на смерть, хотя по-прежнему не сомневался в победе. Теперь им не приходилось искать дорогу - весь путь до Твердыни в небе плыл Глаз - его не скрывала ночь и не заслоняли тучи. Ненависть Кхаммы день ото дня разгоралась, но направлена она была не против Сильных - это были враги, нелюди, их нужно было уничтожить и тратить на них жар души было непозволительно. Но вот Срединное царство, стол витязей, Велемиха - их Кхамма вспоминал со все большим возмущением и желанием отомстить. Помоги они ему - и не пришлось бы терять столько воинов, а главное - не лежали бы в разрухе и запустении целые края и остались бы живые многие народы. Ведь войска Кхаммы во всей степи почти не встречали юрт и кибиток номадов - непокорных степняков Сильные вырезали целыми племенами, а те, что ушли от их мечей, в ужасе бежали далеко прочь. И только очень немногие роды сохранили в себе мужество для мести и теперь примкнули к великому походу.
Они миновали царство Туким - когда-то оно соперничало с Ань, а теперь лежало в руинах, - затем Ургам и Весию и повернули на север. Там, в горах Олаваго, и было гнездо Сильных. Уже на подходе к нему начались стычки с передовыми заграждениями, и они становились все ожесточенней по мере продвижения к твердыне. Кхамма не особо спешил - он ждал прибытия рати Иммы, а пока что использовал его летучих подданых для разведки. Крылатые демоны рассказали ему многое - и про оружие, и про крепости в горных проходах, и даже про катакомбы под твердыней Сильных, где были накоплены запасы пищи и оружия на многие годы осады. Бесы не узнали только одного: где же вторая бездна - та, откуда Сильные извлекали все новые и новые подкрепления, и при том, не одних только демонов, но и людей.
- Похоже, нашим глазам не дано это видеть, о царь Кхамма, - виновато разводил руками генерал летучего - в полном смысле слова - отряда.
Бес завис в воздухе, сильно бия крылами, и спросил:
- Может быть, кто-нибудь из твоих друзей мудрецов способен прозреть то, что ускользает от нас?
- Может быть, - отвечал Кхамма - у него в самом деле возникла одна мысль.
И вот они начали изнурительный подъем к оплоту Сильных. Бой за каждое ущелье, за каждую скалу и расщелину: камни, летящие на голову, пропасти и рушащиеся мосты, тучи стрел неизвестно откуда - казалось, прямо из скал да, это было, пожалуй, потяжелей, чем битва в чистом поле там, при Ко-Ань, даже с превосходящим войском. Кхамма должен был признать - не будь армии Иммы, они бы вообще не добрались до крепости Сильных.
Но теперь они стояли у её стен и готовили штурм твердыни. Пешая рать Иммы уже подошла, и все было