- Вы знаете меня. Я - Кхамма! Там, за спиной у нас, гайгу предательски захватили нашу страну. Но мы повернем назад и разделаемся с нелюдью, как с этим гайгу.
- Веди нас! Ты - Кхамма! - кричали солдаты, неистово стуча мечами по щитам.
В поход на Таррему с ними пошла добрая половина гарийцев. Кхамма и Даба не сомневались в успехе, но в пути узнали, что Таррему наводнили отряды гайгу из глухих земель за хребтами Западного Фенамоа. Медойа провозгласил себя повелителем Тарремы под именем Сильного.
- Он называет себя царем всего Фенамоа, - рассказывал один из бежавших из столицы.
- Не слишком ли он поторопился? - усмехнулся Кхамма.
А Даба удивился:
- Странно, говорили о четырех Сильных.
И Пань сказал:
- Может быть, эти четверо - один и тот же.
- То есть как это?
- Несколько лет назад, - рассказал звездочет, - в небесах были странные события. Явилась необычная комета и разделилась на четыре части. Эти обломки вошли в четыре стороны Небесного креста и соединились с Черным солнцем. А что вверху, то и внизу.
К ним навстречу двигалось сильное войско, и в нем были не одни гайгу, но также наемники с разных концов Фенамоа. Когда до столкновения с врагом остались считанные часы, к войску Кхаммы присоединился отряд этесок. Их вела Айа, о которой Кхамма слышал тогда в лесу, а причиной их помощи была не одна благодарность за убитого длиннорыла: гайгу в отместку за своих убитых сородичей напали на селение этесок.
- Мои девушки не столь хороши в схватке на мече, как ты, Кхамма, сказала Айа. - Но меткие стрелки тебе пригодятся.
Сама-то она и на мече умела драться не хуже воинов Тарремы, как убедился Кхамма. Так вот и произошла эта встреча, и Айа так и осталась с Кхаммой.
А потом была битва, и в небе парил Глаз, и Кхамма шел впереди всех со своим волшебным мечом. Он появлялся то там, то здесь, и его не взяла ни одна стрела или копье, и не ранил ни один меч. Воинов это воодушевляло, а гайгу при виде его неуязвимости охватил страх. Они все побежали - к самой Тарре, а воины Кхаммы преследовали и убивали их, пока не настала ночь.
Но у ворот Тарры Кхамму встретило новое войско, больше прежнего, и командовал им Сильный, этот Медойа или кем он там был.
Даба придумал хитрость - к вождю гайгу пробрался посланец от гарийцев и передал, что командиры Гарии готовы уйти в свою страну, если награда будет хорошей. Они покинули лагерь вечером, на глазах армии врага, но ночью тайно вернулись к Тарре и остались в засаде.
С утра в виду крепостных стен столицы два войска сошлись на поле, и в этот раз все пошло не так, как в первой битве. В небе почему-то не было Глаза, и это не понравилось Кхамме, тем более, что его воины это тоже заметили. А Кхамму вызвал на середину поля Медойа, но, как выяснилось, не для поединка. Подъезжая, Кхамма незаметно посмотрел в свое зеркальце. Но отражения Сильного он в нем не увидел вовсе - как Кхамма ни поворачивал зеркальце, Глазок показывал только его самого, Кхамму. Это не понравилось Кхамме ещё больше.
- Я предлагаю мир, Кхамма, - сказал Сильный. - Тебе нужна Таррема? Прекрасно. Возьми её. Будешь герцогом вместо Вопайи. Ты хороший воин, и мы будем рады заключить с тобой союз.
- Кто это - мы? - хмуро спросил Кхамма.
- Ты слышал, - мы, Сильные, - усмехнулся Медойа.
- А что взамен?
- Ты будешь биться с нами против наших врагов.
- То есть - буду вашим слугой на троне? - уточнил Кхамма. - Нет! Давай биться.
Сильный посмеялся.
- Ты надеешься на свой волшебный меч? Он не поможет тебе, как и этот барсучий жир, которым ты натерся, чтобы остаться цел.
Сильный взглянул в небо и добавил:
- Как и эта гляделка в небе, которой не захотелось видеть твою жалкую гибель.
- Давай биться, - повторил Кхамма, - ты и я.
- Тебя убьют и так, - отвечал Сильный и ускакал к своим.
- Он боится тебя, Кхамма! - закричал Атри.
И началась битва. Честной она не была - скоро все увидели, как по небу мчится какая-то багровая туча, приближаясь к месту сражения. Она ещё плыла в высоте, когда на тарремцев посыпались первые ядовитые гостинцы - это была красная крупная саранча, и от её укусов люди валились, как поленья. По войску людей понеслись крики ужаса, ещё немного - и все побежали бы прочь, как стадо овец. И тогда появился Глаз. Раньше это карее око лишь безучастно взирало вниз, и Кхамма мог только гадать, видит ли оно вообще, что творится под ним на земле, ведь его зрачок даже ни разу не дрогнул. Но теперь было иначе - Глаз мигнул, и вдруг - его зрачок расширился чуть не во всю радужку. А вся багровая туча саранчи с гудением взмыла вверх и втянулась, как в какую-то небесную скважину, в черный провал огромного зрачка.
- Глаз Кхаммы! - неслись по полю вопли радости.
Но победой это ещё не было, это было только переходом к битве, где чаши весов колебались то туда, то сюда. Кхамма искал Сильного - и нашел его, а вернее, угодил в ловушку. Он бился в окружении, и воинов с ним оставалось немного. Тут-то на него и навалился Сильный, и Кхамма убедился так он назвался не зря. Гвардейцы Кхаммы гибли один за другим, а он даже не мог потеснить своего врага, кем бы он ни был - гайгу или колдуном или полубогом. Уже только всего один воин прикрывал спину Кхамме, и тогда к нему прорвалась Айа с этесками. В этот самый миг над полем разнесся условленный сигнал, и в отдалении послышался клич гарийцев - Даба привел свой план в исполнение.
Ободренный Кхамма хотел с новыми силами напасть на своего таинственного противника, но Глазок закричал:
- Отступай, Кхамма! Отступай, ты, недоумок, бестолочь! Хватит поить урода своей силой!
Кхамма не понял, но послушался. Он сделал вид, что выдохся, и начал пятиться. Сильный стал наступать, но, к изумлению Кхаммы, его удары потеряли всякую мощь - казалось, он сам вдруг резко обессилел. И Кхамма, выманив врага на безуспешную атаку, резким ударом вогнал меч ему в сердце.
После этого гайгу и наемники Сильного побежали, потеряв голову. Тарремцам не пришлось штурмовать свою столицу - они ворвались туда на плечах врага. Гайгу не пытались сопротивляться - они дружно сдавались в плен. В горячке боя иные командиры готовы были учинить резню поверженного врага, но Кхамма запретил трогать пленных.
После этого он, наконец, осмотрел сраженного им противника. Как ни странно, смерть не превратила Сильного - или Медойю - в демона, как это было с Вопайей. На земле лежал обычный человек, и даже телосложение его было не из крепких. Но ведь он так дрался!
Рядом с трупом Сильного сидел прямо на земле раненный гайгу. Он кивнул в сторону мертвеца и просипел:
- Не удивляйся, Кхамма. Это не его труп. Сильный ушел.
- Куда?
- Вероятно, к своим.
- Разве он не гайгу?
- Он захватил нас так же, как твою страну. Мы и не собирались покидать свои пустоши.
Это же подтвердили и другие гайгу. Испокон повелось, что они жили, сторонясь людей, за хребтами Тиакунга, и не помышляли ни о каких походах так, набег изредка, не более. Гайгу мало что рассказали Кхамме: откуда-то появился Сильный, и они все, невесть как, стали его рабами и солдатами это все, что они сами знали. По общему согласию, Кхамма отпустил их в свою страну, взяв клятву мира.
А потом был въезд в Таррему и коронация Кхаммы. Никто не возразжал против этого - все равно всех наследников Вопайи вырезал Медойа, а у остальных прав на престол было не больше, чем у Кхаммы. Даже меньше Кхамма был победитель, герой, почти полубог. Все было хорошо, но в первую же ночь в герцогских покоях в спальню Кхаммы проник убийца. И вновь Кхамму спасла Айа. Ее комната была рядом, и чутье
