Словно выпитый бурдюк.
Пуст и тих родильный дом.
Но внезапно -- трубный гро.м,
Гул литавр и дробь трещоток,
И в двенадцать тысяч глоток
(Кое-кто оплачен здесь)
Возопил Израиль днесь:
'Слава, наш великий гений,
Кончен срок твоих мучений,
Драгоценный Беер-Мер!
Несравненный Меер-Бер!
Ты, намучившись жестоко,
Произвел на свет 'Пророка'.
Хор пропел, и тут один
Выступает господин,
Некий Брандус по прозванью,
Он издатель по призванью,
С виду скромен, прям и прост
(Хоть ему один прохвост,
Крысолов небезызвестный,
Преподал в игре совместной
Весь издательский устав),
И, пред гением представ,
Словно Мариам в день победы
(Это помнят наши деды),
В бубен бьет он и поет:
'Вдохновенья горький пот
Мы упорно, бережливо,
Миоготрудно, терпеливо,
Год за годом, день за днем
Собирали в водоем,
И теперь -- открыты шлюзы,
Час настал -- ликуйте, музы!
Полноводен и широк,
Мощный ринулся поток,
По значенью и по рангу
Равный Тигру или Гангу,
Где под пальмой в час заката
Резво плещутся слонята;
Бурный, словно Рейн кипучий
Под шафхаузенской кручей,
Где, глазея, мочит брюки
Студиозус, жрец науки;
Равный Висле, где под ивой,
Песней тешась горделивой,
Вшей надменный шляхтич давит
И геройство Польши славит.
Да, твои глубоки воды,
Словно хлябь, где в оны годы
Потопил всевышний тьмы
Египтян, меж тем как мы
Бодро шли по дну сухие.
О, величие стихии!
Где найдется в целом мире
Водный опус глубже, шире?
Он прекрасен, поэтичен,
Патетичен, титаничен,
Как природа, как создатель!
Я -- ура! -- его издатель!'
ЭПИЛОГ
торжественной кантаты
в честь maestro celcbenimo fiascomo 1
Я слышал от негров, что если на льва
Хандра нападет, заболит голова,-
Чтоб избежать обостреыья припадка,
Он должен мартышку сожрать без оста:
Я, правда, не лев, не помазан на царсп
Но я в негритянское верю лекарство.
Я написал эти несколько строф -
И, видите, снова и бодр и здоров.
------------------
1 Известнейшего маэстро Неудачника (ит.).
Фрагмент
Отстрани со лба венок ты,
На ушах нависший пышно,
Бер, чтобы свободней мог ты
Внять мой лепет, еле слышный.
Превратил мой голос в лепет
Пред великим мужем трепет -
Тем, чей гений так могуч,
В ком искусства чистый ключ;
Мастерским приемам разным
Громкой славой он обязан:
Не свалилась прямо в рот
Слава эта без забот,
Как сопливому разине -
Вроде Моцарта, Россини.
Нет, наш мастер -- всех прямее,
Тем он дорог нам -- Бер-Мейер.
Он хвалы достоин, право,
Сам себе он создал славу -
Чистой силой волевой,
Мощью мышленъя живой,
Он в политике плел сети,
Все расчел он, как по смете,
Сам король -- его протектор,
И за то он стал директор
Над всей музыкальной частью,
Облечен такою властью ...
с коей, со всеподданнейшим почтение
я ныне вступаю в прения
ПЕСНЬ МАРКИТАНТКИ
Из времен Тридцатилетней войны
А я гусаров как люблю,
Люблю их очень, право!
И синих и желтых, все равно -
Цвет не меняет нрава.
А гренадеров я как люблю,
Ах, бравые гренадеры!
Мне рекрут люб и ветеран:
Солдаты и офицеры.
Кавалерист ли, артиллерист,-
Люблю их всех безразлично;
Да и в пехоте немало ночей
Я поспала отлично.
Люблю я немца, француза люблю,
Голландца, румына, грека;
Мне люб испанец, чех и шзед,-
