уговоров Проловича все же согласился еще раз поговорить с Боченко и теперь Пролович ждал от него звонка. Наконец раздалось пронзительное трещание зуммера и Пролович снял трубку:
- Да?
- Это я.
- Ну что? Уговорил? - не выдержал Пролович, раздосадованный слишком долгой паузой.
- Все не так просто. Во всяком случае, ты можешь забрать ее на завтра к себе, а потом посмотрим. Я приеду за тобой около семи - как раз успеем до моей смены.
- Только на завтра? А потом?
- Потом ей надо будет вернуться в Витьбу.
- Но...
- Понимаешь, вы не расписаны, и в этом вся штука?!
- Но я не против!
- Она пока не в себе, но... В общем, это не телефонный разговор. Во всяком случае, кое-что можно будет сделать, если ты не изменишь своего решения.
- Я его не изменю!
- Тогда поговорим завтра все вместе в Витьбе - может быть что-нибудь и придумаем.
- Ладно.
- До завтра, - не дожидаясь ответа, Варьянов повесил трубку.
'Значит, я могу забрать Лиду на завтра. Интересно, что имел в виду Варьянов, когда говорил про нетелефонный разговор и про то, что я могу изменить решение? Может он намекает, что Лиду на время можно признать вменяемой, чтобы позволить нам расписаться? Пожалуй. Но разве Лида сумасшедшая?!' - Пролович брел по улице в такой задумчивости, что едва не угодил под колеса новенькой красной 'девятки'.
- Куда лезешь, твою мать?! - заорал выпрыгнувший из машины молодой парень.
Пролович махнул рукой и пошел дальше. Парень еще раз ругнулся и проехал мимо, облив Проловича целым потоком грязи.
Дома Сергей приготовил себе пюре, вскрыл рыбные консервы в масле и принялся за свой непритязательный холостяцкий ужин. Все его мысли занимала возможная будущая женитьба. Вначале собственное решение показалось ему едва ли не верхом благородства по отношению к попавшей в беду Лиде, но потом собственная совесть начала намекать ему на определенную корысть: 'А может, я потому решил жениться, что хочу использовать момент и вынудить Лиду выйти за меня замуж? Чушь, она бы и так за меня вышла! А вдруг нет? Разве можно полностью отрицать такой вариант?' В новом свете поступок Сергея выглядел немного иначе, но все же Пролович в конце концов убедил себя в том, что его брак с Лидой - единственная реальная возможность вытащить Лиду из сумасшедшего дома, чтобы она немного пришла в себя в нормальной обстановке.
На экране телевизора, работавшего до сих пор практически безукоризненно, появились дрожащие косые полосы, а в динамике началось неприятное, режущее ухо потрескивание. 'Опять кто-то из соседей включил электробритву!' - недовольно подумал Сергей, пытаясь расслышать и без того скупое сообщение о полуподпольном съезде Народных депутатов СССР, который вроде бы должен был пройти в Витебске. Потрескивание усилилось и вскоре совершенно заглушило речь диктора. Изображение тоже заметно исказилось и сдвинулось влево, словно его притягивал какой-нибудь мощный магнит.
Пролович подошел к телевизору и принялся вертеть во все стороны усики комнатной антенны, пытаясь вернуть нормальное изображение. Но это не помогало. Внезапно Сергей обратил внимание на ширму, скрывавшую дверь в спальню, которая четко отражалась в полированной стенке серванта. Ширма явно шевелилась. Сергей вздрогнул и обернулся назад. Ширма и в самом деле колебалась во все стороны, словно кто-то только что вошел через нее в комнату. События, произошедшие в квартире Санеевой, были еще слишком свежими, чтобы о них можно было позабыть и Пролович, почти машинально взяв в руки тяжелый декоративный подсвечник из меди, направился в спальню.
Резко отдернув штору, Сергей заглянул внутрь. В спальне никого не было. Почти тут же Пролович почувствовал легкий сквозняк. Обернувшись в сторону коридора, Сергей увидел, что входная дверь раскрыта почти настежь.
- Вот, растяпа, даже двери забыл закрыть, а теперь к тому же еще и испугался! - обругал себя Пролович и торопливо захлопнул дверь - из коридора успело улетучиться почти все тепло.
'Наверное, и телевизор от этого плохо показывал', - решил Сергей и вернулся в зал.
Телевизор и в самом деле шел теперь почти идеально. Пролович вновь опустился на диван и попытался вникнуть в смысл происходящего на телеэкране. Но это давалось ему с трудом - неожиданно возникло чувство тревоги и неуверенности, словно некое враждебное зло проникло в квартиру через незапертую дверь. Сергей попробовал было взять себя в руки и на время избавился от своих страхов, но постепенно им вновь овладело чувство опасности, так хорошо знакомое по ночным кошмарам. 'Ну уж нет, сейчас не может случиться ничего неожиданного и страшного - ведь это не сон!' заверил себя Пролович и на всякий случай быстро взглянул в зеркало (он знал, что во сне человек практически никогда не может увидеть свое отражение достаточно четко). 'Да - я, пожалуй, тоже немного устал за эти дни', подумал Пролович, взглянув на свое осунувшееся, небритое лицо.
Заварив крепкий чай, Пролович выпил две чашки, собрал вещи, подготовившись к приезду Варьянова и принялся разбирать постель.
Погасив свет, Пролович улегся под одеяло. Несмотря на накопившуюся за день усталость, сон не приходил - более того, с наступлением темноты непонятная тревога усилилась настолько, что Сергей стал слышать удары своего сердца, которое в волнении мерно билось о грудную клетку. Знакомая до мелочей с самого раннего детства комната теперь начала казаться странно неуютной и даже почти враждебной, словно один из бесчисленных ночных кошмаров, не дожидаясь прихода сна, начал проявляться наяву.
Еще с утра у Сергея был сильный насморк, и весь день его нос был заложен и надежно защищен от любых запахов. Но даже через этот плотный заслон до Проловича постепенно начал доходить мерзкий запах - трупный смрад, который, казалось, заполнил всю комнату. 'Уже и обонятельные галлюцинации начались... А может это просто какая-нибудь крыса под батареей сдохла? Но откуда у меня крысы? У меня нет никаких крыс!' - Пролович посмотрел на светлый квадрат окна и ему почудилось, что в правом углу на подоконнике стоит человек. Пролович вначале решил, что это ему показалось, но окно осветил въехавший во двор автомобиль и в этот момент человеческий силуэт стал виден так четко, словно занавески были сделаны из стекла.
Осторожно встав с кровати, Пролович направился в коридор, где у него в маленьком стенном шкафу хранился металлический топорик для разделывания мяса. Стараясь не шуметь, Сергей нащупал в темноте топорик и, плотно сжав его в правой руке, вновь направился в спальню. Оружие приятно холодило руку и придавало уверенности в себе.
Тихо приоткрыв дверь, Пролович подкрался к окну и, замахнувшись для удара, резко отдернул штору. На подоконнике никого не было. 'Неужели показалось?! Не может быть!' - с некоторым облегчением подумал Пролович, потому что открытая дверь, черный силуэт на окне и трупный запах уже успели сложиться для него в единую мрачную цепь предзнаменований, не сулящих ничего хорошего.
Сергей со вздохом вытер выступивший на висках холодный пот и опустил топорик вниз. В этот момент сзади на него набросился какой-то человек и своими холодными, скользкими руками железной хваткой сдавил Проловичу шею. В нос Сергею вновь ударило омерзительное зловоние. Вначале Пролович от ужаса потерял способность к сопротивлению и стал безвольно сползать на пол. Но недостаток кислорода привел его в чувство и Сергей, собрав последние силы, резко развернулся, попытавшись освободиться от нападавшего. Это ему не удалось, но все же хватка значительно ослабела. Тогда Пролович изогнулся и резко ударил врага локтем. Локоть ударился во что-то мягкое и, видимо, так и не достал до живота, куда метил Сергей, потому что этот удар не произвел абсолютно никакого эффекта. Посмотрев вниз, Пролович увидел чью-то чужую ногу и, зацепив ее стопой, рухнул назад, увлекая за собой противника.
Некоторое время они катались по полу, пока Пролович не догадался изогнуться и рассмотреть своего врага. Врагом оказалась... женщина с болезненно оттекшим лицом. В нос Сергею вновь ударил трупный запах. Пролович растерялся и выпустил из рук топорик, который до сих пор крепко сжимал в руке - до того несуразной и неестественной показалась ему вся эта фантасмагорическая картина. Топорик упал в сторону и женщина обернулась на этот стук. Пролович вскочил на ноги и отошел на несколько шагов назад.
Женщина тоже встала и медленно направилась к Сергею, держа одну руку за спиной. Пролович отступил в самый угол комнаты и уперся спиной в холодную стену. Женщина подходила все ближе и ближе. В ее глазах светились злобные желтые огоньки, так хорошо знакомые Проловичу по снам. 'Наверное, я заболел, если все это все-таки не сон', - подумал Сергей и закрыл лицо руками, продолжая, тем не менее, наблюдать за женщиной сквозь щели между пальцами.
Женщина с шипением вскинула руку, которую до сих пор держала за спиной, вверх и Пролович успел заметить едва уловимый металлический блеск. 'Топорик!' - промелькнуло в мозгу и Сергей инстинктивно бросился в сторону. Топорик с резким стуком ударился о стенку в том месте, где только что была голова Проловича. Послышалось шуршание осыпавшейся штукатурки.
- Что вам надо!? - закричал Сергей и оглянулся вокруг в поисках возможного оружия.
С одной стороны, его объял панический ужас, требовавший лишь одного: открыть дверь и бежать прочь от этой страшной ведьмы, с другой же - Сергею было неудобно спасаться бегством от женщины, пусть даже ненормальной и очень агрессивной.
Топорик вновь взвился вверх, но в самым последний момент Проловичу удалось перехватить руку женщины. Женщина тут же схватилась за рукоятку и второй рукой. То же самое сделал и
