И пусть меня четвертуют, но ради одного дня, первого за два месяца...
'Володенька. Володенька, Володенька ты мой - люби...'
***
После полуночи в коридоре закричал телефон.
Подошла Ирка. Вернулась и сказала, что, услышав ее голос, там положили трубку.
Могли звонить кому-нибудь из соседей - просто не решились просить так поздно к телефону. Могла звонить Иринина мать - проверяла. Могли просто ошибиться номером. Все могло быть, и так, вероятно, и было.
Исключено, что звонили с моей работы. Правда, на всякий случай я оставил дежурной этот номер. Так почему не позвали?
Но я чувствовал, что меня трясет, и делал все возможное, чтобы Ирка этого не замечала.
Исключено, чтобы Наташка звонила мне на работу (она была предупреждена и давно должна была спать), - а вдруг? Исключено, чтоб дежурная (баба своя в доску, понимающая) дала бы Наташке этот телефон, - а вдруг? Совсем исключено, чтоб Наташка звонила мне именно сюда (абсолютно противоречит ее характеру), - а вдруг?
А вдруг?
Вдруг там тот самый 'всякий случай'? Вдруг там что-то случилось! И Наташка ждет моей помощи, и только в последний момент, услышав Ирку, не захотела, постыдилась меня позвать?
...Потом я еще долго рассказывал всякие басни, курил, а тем временем успокаивал себя, уверял, что этого не может быть, просто ошиблись номером, и главное - я не имею права вот сейчас встать и уехать домой, это значит убить Иру, а чем же она виновата?
Разве она виновата в том, что я ее обманываю?
Действительно, обманываю.
Я люблю ее, очень люблю, не думал, что так можно любить, не предполагал, что сам на это способен, что мне повезет встретить такую девочку - но какая тут, к черту, любовь, когда
там
могло
что-то
случиться?
***
Бедный Сидор Петрович Белиц-Гейман! Говорят, он был толковым специалистом, он даже брошюру выпустил в Гидрометиздате, у него, говорят, почти готова кандидатская о физико-статистической связи некоторых характеристик облачных полей с рядом параметров состояний атмосферы - и надо же, так ему не повезло! Выиграл 'Запорожец' по денежно-вещевой лотерее! Теперь он конченый человек. Что бы с ним ни произошло, защитит диссертацию, издаст еще десять брошюр, получит должность начальника отдела, будет избран в Академию - теперь ничто не имеет значения, он уже никого не удивит, он навсегда останется 'счастливчиком, который по лотерее выиграл машину!'. Превзойти такую славу никому не дано! Жалко Белиц-Геймана, говорят, он был человеком не без способностей...
***
В рамочке, куда я заношу в муках рожденные истины (надеюсь, вы тоже повесили ее на стенку?) осталось еще свободное место. Хорошо бы коротко сформулировать и записать там мораль истории, которую я вам рассказал. А то я плел-плел какую-то ерунду - к чему, спрашивается? Нынче неприлично без морали (впрочем, как и во все времена).
Итак:
'Жизнь прожить - не поле перейти'?
Туманно.
'Не имей сто рублей, а имей сто друзей'?
Не то.
'Без труда не вытащишь и рыбку из пруда'?
Мелко.
'Все хорошо, что хорошо кончается'?
Обидные слова.
'Лучше быть первым в деревне, чем последним в городе'?
Не точно.
***
Нет, не получается. Пусть останется место. Любители афоризмов могут сами придумать и записать. Пожалуйста!
...................................................
...................................................
***
Я рассказал обыкновенную, тривиальную историю про человека, который искал свое призвание, свой особый путь в науке, и это дело, оказывается, совсем не простое. А ведь сначала мне повезло. В конторе у начальника я занимал весьма высокое положение (если судить по табели о рангах). Все, что происходило потом, считалось для меня дорогой вниз. Я кружил, кружил, бросал одно, хватался за другое, пока, наконец, не вернулся на круги своя, стал исследователем, специализировался, то есть нашел свое место в жизни. И вот только сейчас я пожинаю первые плоды моей работы. Собственно, я не сделал никакого выдающегося открытия. Подумать: точный заблаговременный прогноз на месяц! Ну и что? Правда, прогноз был особенный, сложный, и его оценят лишь немногие специалисты. Но все-таки оценят! В меня верили два человека: Ирка и Старик. Теперь, пожалуй, и мне самому ясно, что я выбрал правильную дорогу, что, идя по ней, я добьюсь большего (не в личной карьере, хотя все может быть - не надо изображать скромную девицу), большего в науке, то есть смогу максимально использовать свои знания и способности для блага людей, - да, ребята, именно так, для кого же еще все мы работаем?
Значит, я победил? Значит, мне удалось доказать начальничку, что человек должен быть личностью, а не винтиком, шестеренкой в машине, даже если это машина модерная, комфортабельная, на мягких рессорах?
Что же дальше? По 'долгосрочному прогнозу' получается, что впереди у меня светлое будущее, успехи, победы... Для этого есть все условия. Пожалуй, я могу предсказать, что будет через десять лет. Но десять лет состоят из каждодневной работы, нервотрепки, разочарований, поисков, борьбы с самим собой. Можно устать, успокоиться, остановиться, потерять веру в себя, попросту - сломаться. Как ни парадоксально, но я знаю, что будет через десять лет, и не знаю, что произойдет завтра.
***
Наш главный шеф сказал: 'Природа вообще не очень считается с такими условностями, как календари!'
10
Как определить этот последний момент, когда после угроз, сцен, упреков, которые воспринимаются как каприз и к которым уже привык, зная, что потом обязательно наступит примирение и все будет как прежде, - так вот, как определить этот последний рубеж, когда вдруг, вроде бы по пустячному поводу, следует решительный поворот, рвутся отношения, человек уходит, уходит навсегда?
Потом начинаешь думать и гадать: когда же надо было остановиться, схватить ее крепко, еще раз объясниться, просить прощения, удержать силой словом, что-нибудь предпринять, лишь бы не доводить до того последнего момента, не переходить последний рубеж?
Увы, теперь поздно. Процесс необратим. Она ушла и все больше себя накручивает, все больше настраивается против тебя. Обида растет, и уже появляются весьма определенные планы на новую жизнь, жизнь без тебя.
Да и ты сам не сразу понимаешь, что вы уже миновали этот рубеж. Тоже ходишь обиженным, тоже себя накручиваешь. Тебе еще кажется, что продолжение следует, что дальше, что потом... И вдруг выясняется: всё, всё кончено. Точка.
***
Наверно, это было тогда, когда мы вели очередной (может, четыреста девяносто третий по счету)
