- Прямых нет.
- Мой совет, по опыту знаю, не упускайте самых малозначительных на первый взгляд мелочей. И еще: многие наши с вами коллеги брезгуют психологией убийств, жуют только факты: отпечатки пальцев, орудие преступления, признательные показания в милицейских протоколах. Вы постарайтесь воспарить над этим, не утоните в этом. И в какой-то раз, когда я спрошу: 'С чем поздравить?', вы мне скажете: 'Дело закончила. Дописываю обвинительное, через неделю отправлю в суд'.
- Бабка моя бывало говорила: 'Кабы соловому мерину черную гриву, был бы он буланый', - засмеялась Паскалова.
- Не надо заниматься самоуничтожением. От этого развивается комплекс неполноценности.
- Этим я не страдаю.
- Ну и правильно... Вы к нам на экскурсию? - улыбнулся Войцеховский.
- Увы, по делу. Нет ли у вас возможности узнать на городской телефонной станции, кому принадлежит этот номер телефона? - она протянула ему листок из блокнота.
- Это не проблема, - он снял трубку, позвонил. - Аркадий Петрович у себя?.. Войцеховский из прокуратуры области... Хорошо... Аркадий Петрович? Привет, Войцеховский... Как она, жизнь? Ну и слава Богу... Дельце у меня пустяковое: установить надо, кому принадлежит телефон... - он продиктовал. - Минут через пятнадцать? Жду. - И уже Кире: - Обещал через пятнадцать минут перезвонить. Это начальник абонентного отдела.
- Я буду у себя, - сказала Кира.
- Я вам позвоню...
Позвонил он через полчаса:
- Записывайте, Кира Федоровна: телефон этот принадлежит коммерческому банку 'Прима-банк'.
- Спасибо...
Через пять минут она уже звонила в банк:
- Будьте добры, мне нужен Вадим, - сказала, когда там отозвался женский голос.
- Какой Вадим?
- У вас что, их несколько?
- А кто спрашивает?
- Знакомая.
- Нет, у нас один драгоценный Вадим Пестерев. Но он уехал на байдарке.
- На какой байдарке?
- Он с друзьями каждое лето уходит на байдарке, когда в отпуске.
- А давно он в отпуске?
- С двадцать третьего июня.
- А когда должен вернуться?
- Слушайте, девушка, что вы мне допрос устроили? - трубку положили.
'Итак, некто Вадим Пестерев, уехал в отпуск через два дня после убийства Гилевского, - механически отметила Кира. - Кто же он, кем работает в банке, почему в кармане пальто Гилевского оказался его номер телефона?..'
Одну за другой Джума обходил нотариальные конторы. И только в четвертой он наткнулся на то, что искал. Старший нотариус, повертев в руках удостоверение Джумы, откровенно сказал:
- Вас только мне не хватало. Вы видели, какая очередь в коридоре?
- Видел. Даже меня к вам пускать не хотели, еле пробился.
- Вам это срочно?
- Конечно, иначе бы просто письменно обратился.
- Хорошо. Можете пойти погулять часок-другой. Это надо искать. Вы ведь даже не знаете, есть ли эта бумага у нас, что за бумага, не знаете, когда сдана нам.
- Я зайду через час-полтора, - покорно согласился Джума, прикидывая, что за это время он успеет сбегать в ОВИР, там будет попроще...
В ОВИРе он прошел сразу к начальнику. Знакомы они не были, но Джума еще с порога достал свое удостоверение и это решило исход дела, потому что начальник, вскинув голову, в упор и недовольно уставился на Джуму, едва тот вошел. Сегодня у него был неприемный день.
- Ты сядь, - сказал он Джуме, выслушав его просьбу, и по внутреннему телефону сказал кому-то: Зайдите ко мне.
Через минуту вошла толстая немолодая женщина в форме майора.
- Валя, поройся у себя, - сказал ей начальник, - поищи Гилевский Модест Станиславович, гостевая поездка. Сдавал ли документы, получил ли и когда?
- Это сейчас нужно? - спросила толстая Валя.
- Да. Это майор Агрба из уголовного розыска, - кивнул он на Джуму.
- Понятно, - Валя вышла.
- Ты себе сиди, майор, а я займусь своими бумагами, - сказал начальник Агрбе, указав на высокие стопки бумаг, паспортов по обе стороны стола.
- Я думал, у нас больше этого добра, - сказал Джума.
- А в приемный день вообще спятить можно. И с каждым надо вежливо, выслушать, осушить слезы... - и он принялся за свои дела, а Джума сидел обок, ждал и тоскливо смотрел в окно, где виднелась верхушка дерева и последний этаж жилого дома.
Ждал он минут сорок, когда вошла Валя и, не глядя на Джуму, доложила начальнику:
- Был такой. Документы по приглашению от некоего Кевина Шобба из США он сдал двенадцатого февраля. Когда они были готовы, послали ему извещение, в мае. Но он пришел и отказался, зря только испортили паспорт. Почему отказался, не помню. Все?
- Спасибо, Валя, - сказал начальник. - Все.
Она вышла.
- Все ясно, - поднялся Джума. - Извини, что отнял время.
Начальник махнул рукой, мол, не ты первый, не ты последний. С этим Джума и удалился...
В нотариальной конторе народу поубавилось - до перерыва оставалось минут двадцать. Старший нотариус пребывал в той же степени любезности, с какой встретил Джуму, но был уже поспокойней, сказал:
- Нашли мы. Гилевский заверил у нас завещание и оставил на хранение. Вот, если угодно познакомиться, - он протянул страничку.
Джума неторопливо читал, чтоб запомнить, ибо понимал, что Паскалову это заинтересует. Прочитав, возвратил нотариусу.
- Будете производить выемку? - спросил нотариус.
- Это уже как следователь решит. Благодарю...
Он шел домой. В прокуратуре был перерыв, Джума не знал, застанет ли Паскалову. Да и есть хотелось. Нади дома не оказалось, ушла куда-то с детьми. Он поочередно открыл крышки кастрюль на плите, полез в холодильник. Нагрел свиные щи с большим куском мяса, на сковородке подогрел вареную фасоль, развел в мисочке польский грибной соус и сел обедать. Во время еды размышлял и пришел к выводу, что в деле Гилевского не очень-то продвинулись, невесело подумал, что еще надо будет отработать восемь фамилий тех коллекционеров, которые дал ему 'Сладкий'. Восемь человек! Та еще работенка... В коридоре хлопнула дверь, послышались детские голоса. Вернулась Надя.
- У тебя ничего не подгорело на плите? - спросила. - Что-то запах подозрительный.
- Все, что могло сгореть, уже у меня в животе.
Вбежали дети, окружили его.
- Папка пришел!
- У него в животе!
- Па, когда на аттракцион пойдем?..
В СИЗо Скорик ждал, пока приведут Лаптева.
Вошел он в своей аэрофлотской форме. Выбрит, но лицо осунулось, бледен.
Скорик предложил сесть, сказал:
- Я новый следователь по вашему делу. Зовут меня Скорик Виктор Борисович.
