расскажет она сама.
Вот что впоследствии записала Соня в голубом ВДОДе:
99
Бэла потеряла очки. Она вспомнила, что их снимала, когда мы сидели на горке и любовались кремлем и городом.
'Девочки, пожалуйста, пойдемте поищем',- попросила она Галю и меня.
И мы втроем пошли искать и никому об этом не сказали.
Мы нашли очки просто на дороге и вдруг увидели, что солнышко заходит и начинает темнеть. Мы заторопились догонять остальных. Нам нисколько не было страшно. Дорога ведь все время одна, а в стороны никаких дорог нет. Где же тут заблудиться? А волки? Они живут только в сказках о Красной Шапочке и о Семерых Козлятах, в зоопарке да еще в темных лесах. А тут сосенки маленькие, сюда они не прибегают...
А еще мы придумали чудесную историю, будто мы совсем не девочки, а три мушкетера с усами и шпагами. Мы взялись за руки и даже начали песенку сочинять:
Мы. три мушкетера! Угадай, который Атос, Портос и Арамис,- Мы за руки взялись...
И вдруг нам навстречу бегут мальчишки, и папа, и Люся. Они бегут и громко кричат. Бедную Галю ее дядюшки Женя и Гена за руки затрясли, хохочут, прыгают вокруг нее. Люся Бэлу обнимает, а папа меня между косичек целует.
Люся кричит:
'Негодницы такие, вы где пропадали?'
А потом мы пошли все вместе и говорили и смеялись. Нас встретила Магдалина Харитоновна. Она забыла нас обругать и тоже поцеловала.
Девочки нас окружили и рассказали, что, оказывается, все ужасно испугались, когда узнали, что нас нигде нет.
Витя Перец - какой он хороший! Он посмотрел на меня, подмигнул и шепнул потихоньку:
'Наши девочки-настоящие изыскатели, ничего не боятся'.
А Витя Большой подошел к нам и сказал:
'Из-за этих девчонок мы три драгоценных часа потеряли!'
И мы все стали думать, как быть. Можно остановиться ночевать в наших прежних шалашах у реки. Но есть так хочется, как никогда в жизни, а еды у нас никакой не осталось. А что, если забрать спрятанные в кустах ведра и топоры и дойти обязательно сегодня до Золотого Бора? Это знаете сколько будет? Двадцать километров. Дойдем или не дойдем?
100 /
Ну конечно, дойдем! И все решили: дойдем! Мы - изыскатели!
А папа сказал:
'Я знаю, почему вы захотели домой. Помните, Номер Первый говорил: 'Вы по своим подушечкам соскучились'?'
А Магдалина Харитоновна сказала: 'Инструкция запрещает'.
А мы ответили:
'Нет, нет, мы все-таки дойдем!'
Стало совсем темно. Мы шли по лесной дороге, о корни спотыкались, ветки нас хлестали. Все нам казалось - вдруг медведь, вдруг волк, а это просто кусты чернели.
Начали спускаться с горы и подошли к реке. Ой, как сразу стало холодно! Бр-рр!
Река виднелась из-за кустов, черная, как пещера, в которую мы лазили. Где-то далеко-далеко залаяли собаки. И снова стало совсем тихо. Звездочки на темном небе были как искорки на догорающем костре.
Вдруг возле самого берега в камышах что-то зашуршало. Вспыхнул огонек. Все сразу остановились. Мы подумали, что это разбойники. А это были просто рыбаки с удочками.
Магдалина Харитоновна забеспокоилась:
'А найдем мы то место, где ночевали?'
Витя Перец все помнит.
'Найдем, там рогатая коряга да кривая сосна',- сказал он.
Люся шла впереди. Она сказала:
'Я не вижу даже собственных рук'.
Вдруг Витя Перец отпрыгнул в сторону.
'Туточки! Вот коряга!' - закричал он и стукнул ее ногой.
Какой он молодец! Самый милый, самый замечательный из всех мальчиков на свете!
Мы отыскали в кустах топоры и ведра и снова пошли дальше.
Никто не хотел ни рассказывать, ни смеяться.
Папа мне шепнул, что в его рюкзаке не три кило, а три тяжеленных утюга. Он говорил: ремни, как железки, сдавили плечи, а ноги превратились в чужие деревяшки.
А я ему ответила, что ни капельки не устала.
Наконец мы перешли через мост и увидели вдали огоньки. Это был Золотой Бор. Теперь недалеко - осталось только два километра. По булыжному шоссе идти было ужасно трудно. Галя мне потихоньку призналась: еще немного, и она упадет.
101
На базарной площади остановились. Витя Большой щелкнул карманным фонариком. Папа посмотрел на часы и сказал:
'Два часа ночи!'
А Магдалина Харитоновна приложила руку ко лбу и сказала:
'Я сейчас в обморок упаду!' - А сама и не подумала падать.
Все мы разошлись по разным улицам.
И папа и я стучали, стучали к нашему волосатому хозяину. Наконец достучались. Другие-то ребята небось к своим родителям дубасили в ворота и кулаками и пятками, а мы постеснялись. Наконец хозяин услышал, отодвинул засов, открыл калитку и сказал:
'Полуночники!'
А больше я ничего не помню...
И понятно, что Соня ничего не помнит. Она заснула стоя. Я должен был сам стащить с нее джемпер и платье и уложить в постель.
А Магдалина Харитоновна красным карандашом написала в голубом альбомчике: 'Изложение хорошее. Придаточные предложения отделяются запятой. Вычеркиваю все, что относится к ненужному расхваливанию самого недисциплинированного мальчика в отряде - Вити Перцова. 4'.
На следующий день все мы собрались в Доме пионеров за большим столом. Мне подарили целый рюкзак, туго набитый геологическими образцами.
Великолепно! Хоть одно изыскательское поручение было выполнено на сто процентов!
Совещание открыла Магдалина Харитоновна.
- Итак, можно подвести некоторые итоги наших туристских мероприятий.По привычке она укоризненно взглянула на всех нас из-под очков.
После этих ее слов близнецы занялись мухами на потолке, Витя Перец голубями на соседней крыше, а остальные просто вздохнули и опустили глаза.
Вскочила Люся.
- Магдалина Харитоновна, простите, я вас перебью. Ребята!- воскликнула она.- Что ж, нам сидеть и ждать, что напишет Номер Первый, когда расшифруют то письмо?
102
Ребята нестройно загудели:
- Сами, сами будем искать!
- Я не вижу никаких способов, которые увеличили бы шансы...- пожала плечами Магдалина Харитоновна; она обиделась, что ее перебили.
- Слушайте,- сказала Люся,- помните, есть такой изыскатель Номер Седьмой, который все хотел узнать, почему приезжал в Любец его папа знаменитый художник Ситников? Может, Номер Седьмой что-нибудь расскажет о порт
рете?
- Это дело! - подхватил Витя Большой.- Поедемте на пароходе к Номеру Седьмому - смотреть Ситниковский
музей.
Найдем мы в том музее следы портрета или не найдем, еще было неизвестно, но само путешествие за
