жалеть?
II
Будда учил людей: «Соприкоснёшься с вещью, не прикрепляйся близко к ней!» Значит и то, что я теперь люблю вот эту хижину из трав, уже есть грех. Значит то, что я привержен так к уединенью, – уже преграда на пути... А что же, когда я говорю о бесполезных радостях и провожу так зря и попусту все время?
III
В предрассветную тишь сижу я в думах об этом законе и, обращаясь к своей душе, задаю ей вопрос: «убежал ты от мира, с горами, лесами смешался... всё для того, чтоб душу спасти, чтоб „Путь“ выполнять. Но вид твой подобен монаху, душа же – в скверне погрязла. Жилище твоё по образцу Дэёмё-кодзи [43], а то, что ты совершаешь, не достигнет даже до степени дел Сюрихандоку [44]. Иль в этом сам виноват? Все это – отплата презрением и бедностью за прежнюю жизнь? Иль это смущает тебя в заблужденьях погрязшее сердце?
И на это в душе нет ответа. Только одно: к языку обратившись, раза два или три неугодную Будде молитву ему произношу.
Конец третьей луны второго года Кэнряку (1212 г.).
Писал брат Рэн-ин [45] в хижине на горе Тояма.
Комментарии
1
Первому абзацу можно найти немало параллелей в дальневосточной философской и поэтической традиции. Ввиду его важности во всём построении «Записок» приводим наиболее существенные из них.
Из Конфуция («Суждения и беседы», глава 9 «Цзы хань», 16): «Стоя на берегу реки, учитель сказал: „Все течёт так же [как вода]. Время бежит не останавливаясь“ (см.: Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах. М.: Мысль, 1972, т. 1, с. 157).
Из очень популярного в Японии сочинения китайца Лу Цзи (261—303) «Вздыхаю о преходящем»: «Увы нам! Река, вбирая в себя воду, становится рекою; вода же течёт и с каждым днём уходит. Поколение, вбирая в себя людей, становится поколением, человек же входит в него и идёт к закату. Какое же из поколений людей не было новым, но в каком же из поколений человек мог остаться прежним. Каждую весну непременно зацветает степь, но не было такого утра, когда бы на траве не высыхала роса» (перевод И.С. Лисевича).
Из сочинения на китайском языке японца Кукая (Кобо-дайси, 774—835) «Вхожу в горы»: «Или не видишь? Или не видишь? Воды святого ключа во дворце государя! Миг – и вскипают, миг – и струятся [по саду]. Как схожа [с нами] эта быстрота. Вон там вскипает, а тут уже струится – сколько тысяч раз?! Струясь уходит, струясь уходит – впадает в пучину пруда. Впадает в пучину пруда, бесконечно меняясь, и там пропадает. В который же день, в который же час иссякнет теченье воды?»
Наконец, эту же мысль мы находим в стихах любимого Тёмэем великого японского поэта Какиномото Хитомаро (VIII в.):
2
3
4
Периодам правления государей в Японии, по примеру Китая, давались особые девизы, имевшие благоприятный смысл. Так, «Ангэн» значит «Источник покоя».
5
Хэйан был построен в виде прямоугольника, вытянутого с севера на юг. Северный, наиболее почётный угол занимала резиденция государя – комплекс правительственных учреждений, в центре которого находился собственно дворцовый ансамбль (в частности, Дайкоку-дэн – церемониальный дворец). Из двенадцати ворот резиденции центральные, обращённые к югу, назывались Судзаку-мон. От них начинался проспект Судзаку, деливший город на восточную и западную части. Десять проспектов, шедших с севера на юг, пересекались с одиннадцатью, идущими с востока на запад; таким образом город делился на участки, в которых располагались улицы.
6
7
Хэйан был заложен при государе Камму в 793 г. и в основном завершён к 806 г. При государе Хэйдзэй была сделана неудачная попытка вновь сделать столицей город Нара, но при государе Сага столицей опять стал Хэйан (810 г.).
8
9
