«Мы с мужем рассчитываем видеть вас у себя, как только вы вернетесь из свадебного путешествия!»
«Всяческих вам успехов!»
И так далее, и тому подобное. Сэмела слышала свой собственный голос, машинально повторявший одно и то же: «Благодарю, благодарю», и пыталась вглядеться в каждого приближающегося с поздравлениями, но это оказалось невозможным.
Затем наконец, когда Сэмела уже изнемогала от духоты и пребывания в одной и той же позе почти два часа, она увидела, что герцог отошел от нее, и подумала, нужно ли следовать за ним.
В этот момент к ней подошел маркиз, вручил бокал шампанского и сказал:
– Верно, вы утомились, но выглядите превосходно и все восхищаются вами.
– Спасибо.
Она не знала, куда направился герцог, и оглядела толпу гостей, полагая, что заметит мужа благодаря его огромному росту.
У них не было возможности поговорить друг с другом, когда они ехали от церкви в открытом экипаже, – всю дорогу до дома их приветствовали оглушительными криками, а дети и взрослые засыпали экипаж цветами: букетиками роз и маргариток, гвоздик из палисадников, цветов шиповника и жимолости из живых изгородей.
На взгляд Сэмелы, все это было так трогательно; она пыталась поблагодарить людей, приветствовавших их, раздавая во все стороны кивки и улыбки. В доме их встретили слуги, которые проводили их по коридору к бальному залу, и Сэмела лишь мельком увидела высокие расписные потолки, картины, флажки и белые цветы, попадавшиеся по дороге.
Там маркиза показала им, что нужно встать у двери, напротив огромных ваз с белыми лилиями.
– Ты так хороша, дорогая! – сказала она Сэмеле. – Молодые женщины аж прослезились при виде твоего платья, понимая, что на их собственной свадьбе у них никогда не будет ничего подобного.
Сэмела улыбнулась и посмотрела на герцога, чтобы увидеть его улыбку, но он глядел в другую сторону, беседуя с маркизом.
Потом поток гостей стал непрерывен, и оставалось лишь любезно благодарить их. Когда она искала глазами герцога, затерявшегося в толпе, подошел отец и обнял ее, а с другой стороны подошла Морин, чтобы поцеловать невесту.
– Как все чудесно организовано! – воскликнула Морин. – Ты похожа на настоящую принцессу из волшебной сказки!
Сэмела была в восторге. Затем Морин шепнула:
– Я молюсь, дорогая, чтобы ты была так же счастлива, как я.
Накануне рано утром Сэмела была на свадьбе отца и Морин в маленькой церквушке, где девушку в свое время крестили.
В отличие от ее шумной свадьбы это была очень тихая, скромная церемония; графу было неловко опережать дочь, но обе женщины убедили его, что так будет лучше.
– Дело не только в том, что я хочу присутствовать на твоей свадьбе, папа, – сказала Сэме-ла. – Но ведь, как только я уеду, Морин придется вернуться к себе, то есть ты останешься один, а я этого не могу допустить. Так что, прошу тебя, давайте поскорее вас обвенчаем.
Под влиянием их уговоров и собственных чувств граф быстро получил особое разрешение от церкви, и местный викарий, старый его друг, согласился обвенчать их без оглашения.
Обряд не сопровождался даже музыкой, и все-таки Сэмеле казалось, что она слышит пение ангелов. Теперь она была спокойна за отца, а его невеста вся сияла от радости.
Когда граф надел кольцо на палец Морин, Сэмела видела, с какой любовью смотрит на него ее мачеха, и не сомневалась, что теперь с бедностью и лишениями последних лет будет покончено.
– Я буду исключительно тактична, дорогая, – говорила ей Морин, – отец и не заметит, что все расходы будут производиться за мой счет. Я мечтаю о том, чтобы Кенуин занял достойное место в графстве. Ведь очень многие люди сожалеют, что он превратился чуть ли не в отшельника, вместо того чтобы быть их наставником и советником, как бывало раньше.
Сэмела была счастлива.
– Именно этого хочу и я! Папа такой умный, а в последние годы все его заботы свелись к тому, чтобы не дать развалиться дому.
– Все это изменится, – обещала Морин. – Но в то же время я вовсе не хочу оказывать на него давление.
– Он любит вас, – ответила девушка, – и потому вам будет нетрудно убедить его заниматься по- настоящему важными делами.
Морин сердечно расцеловала ее.
– Ты так здраво рассуждаешь, – сказала она. – Я понимаю, что обязана своим счастьем тебе, и мне очень хочется надеяться, что наступит день, когда ты будешь так же счастлива, как я.
Сэмела промолчала, и на ее лице была такая растерянность, что Морин встревожилась. Оставшись наедине с мужем, Морин заметила, испытующе глядя на него:
– Я волнуюсь за Сэмелу: она так молода и так плохо знает мир за пределами твоего волшебного дома.
– Скоро она познает все.
