Он пришпорил лошадь, и Перри последовал его примеру.
Подскакав к Салливан-Холлу, они обнаружили, что дом погружен в темноту, ни в одном окне не видно света.
– Кажется, нам действительно удалось опередить карету, – довольно заметил лорд Лок, когда они с Перри остановились под деревом напротив главного входа. – Думаю, они будут здесь с минуты на минуту.
Перри промолчал, размышляя о том, что очень неудобно ездить верхом во фраке и обтягивающих брюках, введенных в моду принцем-регентом. Прежде на приемы надевали бриджи, которые сейчас можно носить лишь в неофициальной обстановке.
– Да, дом действительно выглядит мрачным, – нарушил он затянувшееся молчание.
– Сэра Роберта еще не похоронили, – сказал лорд Лок и посмотрел в дальний конец подъездной аллеи, где находились церковь и кладбище, на котором обретет свое последнее пристанище упокоившийся старик.
Перри тоже перевел взгляд в ту сторону и озадаченно спросил:
– Там церковь? Веди да, то сейчас там как раз идет служба. Видишь свет в окнах?
Лорд Лок тоже обратил внимание на то, что окна церкви освещены.
– Господи! – вдруг воскликнул он. – Так вот куда они повезли Гиту!
Лорд Лок пришпорил лошадь и поскакал по аллее. Подъехав к воротам церкви, он увидел то, что ожидал, – карету. На козлах сидел кучер, а возле лошадей стоял лакей.
Молодые люди торопливо спешились.
– Подержи наших лошадей! – властно приказал лорд Лок лакею, и они с Перри побежали по дорожке, ведущей к церкви.
Карета стремительно неслась вперед.
– Пожалуйста, кузен Винсент… – дрожащим голоском взмолилась Гита, нарушив продолжительное молчание, – выслушай меня. Я готова отдать тебе все… до последнего пенса… если ты не будешь настаивать на том, чтобы я вышла за тебя замуж.
– Я не намерен обсуждать этот вопрос, – бросил ей Винсент. – Ты выйдешь за меня. И мои угрозы – не пустой звук, я в самом деле прострелю тебе ногу, если ты устроишь скандал. Более того, – прошипел он как змея, – я приложу все усилия, чтобы в следующий раз пуля настигла твоего драгоценного лорда Лока.
– А может, дорогая Гита, ты выйдешь за меня? – уныло предложил Джонатан.
– Заткнись! – грубо оборвал его Винсент. – Я не позволю мешать моим планам. Я же дал слово, что буду заботиться о тебе, как только заполучу деньги Гиты.
– Мне остается только надеяться на это, – плаксиво произнес Джонатан.
– Ты оскорбляешь меня, подвергая сомнению мою честность! – вспылил Винсент.
Братья заспорили, и Гита, вынужденная слушать их злобные выкрики, едва не застонала от отчаяния. Эти скандалы будут преследовать ее до конца дней! И поводом для них всегда будут ее деньги! Она в ужасе содрогнулась и вновь воззвала к лорду Локу. Ей показалось, что ее душа покинула тело и устремилась к нему…
Но надежды на то. что он успеет вовремя, почти нет, сказала она себе. Если он опоздает, ей придется стать женой Винсента, и никто, даже лорд Лок, уже не спасет ее.
«Я люблю вас! – кричало ее сердце. – Я люблю вас! Спасите меня! Умоляю, спасите меня!..»
Лошади остановились, и Гита увидела в окно церковный двор. Отчаяние захлестнуло ее, и она сникла.
Спрыгнув с запяток, лакей открыл дверцу кареты, и Джонатан, а за ним Винсент выбрались из кареты. Затем они вытащили Гиту и, взяв ее под локти с обеих сторон, направились к церкви.
Когда они поравнялись с могилой матери Гиты, девушка, чувствовавшая себя так, будто ее ведут на эшафот, в последний раз беззвучно взмолилась о помощи: «Помоги мне, мама, помоги! Я не хочу выходить за… Винсента… я не вынесу этого… я лучше умру!»
Гите казалось, что она тонет и темные воды вот-вот сомкнутся над головой.
Они переступили порог церкви, освещенной свечами. При виде ждавшего у алтаря старого викария, который крестил ее и которого она знала с детства. Гита вновь воспрянула духом, и в ней вспыхнула надежда. Девушка знала, что он не будет проводить церемонию, если она откажется выходить за Винсента.
Словно догадавшись о ее мыслях» Винсент остановился и тихо произнес:
– Попробуй только устроить сцену или попытаться уговорить старика не венчать нас. Я убью его. Так что если не хочешь обагрить свои руки кровью, держи язык за зубами.
Ничего не ответив. Гита закрыла глаза.
«Неужели человек, носящий то же имя, что и мой отец, может быть таким подлым?» – спросила она себя.
Сунув руку Гиты себе под локоть, Винсент медленно двинулся по проходу, а Джонатан последовал за ним. Перед алтарем они остановились.
Викарий, зрение которого слабело с каждым днем, посмотрел на Гиту через толстые стекла очков и улыбнулся.
– Благословляю тебя, дитя мое, – сказал он. – Я понимаю твое желание выйти замуж за кузена
