— Да! Я был бы… счастлив, если бы… ты… полюбила… меня.
— Я полюблю! — с готовностью пообещала Вэнди. — И Эмма полюбит тебя.
— А кто … это … Эмма?
Девочка достала куклу, которую прятала в складках платья. Она была старой и потрепанной, но, бесспорно, самой любимой игрушкой и самой большой драгоценностью. Вэнди всюду таскала ее за собой. Она ложилась с ней спать, брала с собой в гости, словом, та везде была рядом с ней. Девочка разговаривала с куклой, как с живым человеком, доверяя ей все свои немудреные тайны.
— Итак… это… Эмма! — сказал герцог.
— Эмма тоже думает, что это очень плохо, когда тебя никто не любит.
Герцог ничего не ответил, и после короткой паузы Вэнди продолжила:
— Все любили моего папочку, потому что он любил меня, и он любил всех, за кем смотрел и ухаживал. Я думаю, если ты будешь хорошо относиться к людям, то они тоже полюбят тебя!
— Сомневаюсь! Люди жестоки и очень неблагодарны.
— Я тебе благодарна!
— За что?
— За ту вкуснятину, которую я ем сейчас. Миссис Бэнкс приходит к нам каждый день и готовит здесь. И у меня больше не урчит в животике.
— А раньше… до… того… как… она стала… приходить… урчало?
Вэнди кивнула головкой.
У нас часто не было ужина, и мы ложились спать голодными, а я долго не могла уснуть.
— А почему… у вас не было… еды? Оливия говорит, что у нас нет денег, чтобы покупать еду.
— Но вы же… что-то ели?
— Только кроликов и много-много картошки. А я это совсем не люблю! Зато сейчас мы едим такую вкуснятину! Сегодня на обед у нас была семга — целая большая рыбина!
Девочка склонила голову на бок:
— Семга была похожа на золотую рыбку, которую кузен Джерри обещал запустить в фонтан, только она была больше, намного больше!
— Твой кузен Джеральд здесь?
— Да, — ответила Вэнди, — он здесь. — Он сделал так, что все в деревне работают и получают большие-большие зарплаты. И поэтому Оливия очень-очень счастлива!
Последовало короткое молчание, потом герцог спросил:
— А что… он… еще… делает?
Внизу хлопнула дверь, и девочка поспешно соскользнула с кровати.
— Мне надо идти, — прошептала она. — Мне не разрешают приходить сюда, но мне так хотелось сказать, что я и Эмма любим тебя.
— Спасибо! — растроганно сказал герцог.
Но девочка уже убежала и вряд ли услышала его слова. Он с интересом стал размышлять над тем, что произошло за время его болезни. Сегодня утром он слышал, как кто-то бережно перевязывал его рану на груди. Но он не открыл глаза и не посмотрел, кто это. Ему ничего не хотелось, кроме одного — спать, никого не видеть и ни о чем не думать. Но мозг помимо его воли продолжал работать, и герцог стал анализировать то, что рассказала ему Вэнди.
Он уже точно знал, кто эта девочка. Это тот ребенок, которого он предложил отправить в приют. Но этого не произойдет, если ее сестра выйдет замуж за Джеральда.
А может быть, она уже вышла замуж за него? Нет, едва ли. Ведь он хотел их поженить силой. Но Джеральд! Он всем дал работу! Как он это сделал? И кто им платит? Эти вопросы стучали в его голове словно молоточки.
Нет, я… не должен… думать… об этом… сейчас. Я… хочу, чтобы… меня оставили… в покое!
Кажется, последние слова он произнес вслух. Или ему это померещилось?
И снова волна дремоты нахлынула на него и увлекла за собой туда, где не было боли, страданий, мучительных вопросов, на которые у него нет ответов.
Глава V
— Джерри опаздывает, — сказал Тони.
— Наверное, опять увлекся верховой ездой и забыл о времени, — ответила Оливия.
Они знали, что каждое утро Джерри объезжает фермы и лично следит за тем, как идут работы на шахте. Но завтракать обязательно приезжает к ним.
— Больше всего на свете я не люблю есть в одиночестве, — обычно говорил он.
Оливия не сомневалась, что если бы он мог, то с удовольствием бы поселился у них в Грин Гэйблз. Но дом был переполнен. И Джерри вынужден был жить в Чэде, нравилось ему это или нет. Наверное, ему было одиноко в пустынном и огромном дворце. Оливия вспомнила о герцоге. А ему, интересно, тоже было одиноко в этом чужом для него доме? И как он будет там жить совершенно один, когда поправится после ранения?
Все, что случилось с ним в последнее время, еще более ожесточит его против людей. Ему всюду будут мерещиться обман, подвох, ложь. Но что толку думать об этом сейчас?
За окном послышался стук копыт, и в следующее мгновение Джерри был уже в комнате.
— Ну, дорогие мои! — воскликнул он с порога. — Я все решил за вас. И сегодня вечером мы едем в гости. Нас пригласили на ужин.
— На ужин? — с изумлением переспросила Оливия.
— Да! Никогда не угадаешь, куда!
— Это что-то интересное! — вступил в разговор Тони.
— Грандиозное! Это слово больше подходит! Аптон просто потрясен приглашением.
Все рассмеялись, и Оливия сказала:
— Ну, не томи же! Так кто это?
— Леди Шелтон!
— Да, это действительно гранд-дама! — согласился Тони. — Во всяком случае, она никогда не считала папу достаточно знатным, чтобы приглашать его к себе.
И вот сегодня мы ужинаем у нее. Она специально прислала грума с приглашением. Он ожидал ответа, и я сказал: да!
— Я не могу ехать с тобой! — поспешно проговорила Оливия.
— Почему? В чем дело? Я ведь заказал тебе вечернее платье!
Девушка была в смятении. Единственный вечер, на котором она присутствовала до сих пор, был устроен Джерри в Чэде по случаю приезда четверых его друзей. Неожиданно они заехали к нему и остались на ужин. Естественно, и речи не было о том, чтобы переодеваться в вечерние платья. И все остались на ужин в том, в чем были днем.
И Оливия сказала извиняющимся тоном:
— Ах, Джерри! Это, конечно, непростительно, но я совершенно забыла о нем! Когда я распаковывала покупки и увидела это платье, то еще подумала, что оно, наверное, мне никогда не понадобится.
— Тебе понадобится еще несколько вечерних туалетов, если мы собираемся принимать ответные приглашения наших соседей.
Оливия посмотрела на него с укоризной:
— Не зарывайся, Джерри! Его сиятельство чувствует себя намного лучше, но если он узнает, что мы разъезжаем по гостям или ты устраиваешь роскошные вечера в Чэде, то я уверена, он снова расхворается.
— Тогда мы ему ничего не скажем! Но уж сегодня вечером мы ужинаем у леди Шелтон. Решено!
Оливия понимала: получить приглашение от вдовы покойного лорда Чемберлена считалось невероятной честью. Ее муж был одной из наиболее ярких личностей при «дворе — и во время царствования Георга III, и при нынешнем короле. Он пользовался заслуженным уважением всех, кто знал его. В графстве, где находилось родовое имение лорда, о нем говорили не иначе, как с восхищением и почтением. Его жена, принадлежавшая к одной из самых родовитых и знатных семей Англии, поддерживала отношения только с равными себе. Частыми гостями в их доме были герцог и герцогиня Мальборо и другие именитые гости.
