— О, он уже достаточно взрослый, чтобы заботиться о себе самом. Поэтому думайте только обо мне!
Оливия улыбнулась.
— Едва ли я смогу сделать это. Ведь я даже не знаю, как вас зовут.
— Мое имя Мортимер Голден. Если представляться полностью, я баронет. Но мне не хочется переходить на такой официальный тон в нашем разговоре.
— Но какой же еще тон может быть? Ведь я только что встретила вас!
— Да, мы только что встретились! Но я хочу знать о вас все! Если бы вы только знали, как много вы для меня значите!
Оливия покраснела от смущения. Ей показалось, что мистер Голден чересчур смел в своих ухаживаниях, и она благоразумно отклонила его предложение прогуляться в оранжерею, настояв остаться в зале, где все танцуют. Оливия вздохнула с облегчением, когда к ним подошел Джерри и пригласил ее на танец.
— Вы с Голденом ведете себя довольно вызывающе! — заметил он.
— Знаю! — ответила Оливия. — Но что мне делать? Он все время приглашает меня!
— Он мне не нравится! Шляется везде и представляет себя сердцеедом!
— Что это значит? — поинтересовалась Оливия невинным тоном.
— Да то, что он волочится за каждой хорошенькой женщиной, которую встречает на своем пути. А стоит ей только проявить к нему серьезный интерес, бежит от нее как от огня и ищет новую жертву!
— Он настоящее чудовище! Я не хочу с ним больше танцевать!
— Постараюсь, чтобы так и было! — пообещал Джерри.
Когда они закончили танцевать, он представил Оливии одного из молодых людей, званных на ужин, и тот пригласил ее на следующий танец. Затем последовали новые приглашения, и больше Оливия не танцевала с сэром Мортимером Голденом.
Возвращаясь домой, Оливия сказала, обращаясь к Джерри:
— Это был замечательный вечер! И спасибо, Джерри, за всех тех кавалеров, с которыми ты меня познакомил. С ними было легко танцевать, так как большую часть времени они говорили о лошадях!
— А знаешь, что мне сказала леди Шелтон?
— Я видел, как вы о чем-то увлеченно говорили за столом! — вмешался в разговор Тони.
— Она сказала, что наслышана о моих хозяйственных успехах в Чэде. Ее особенно поразило, что я заново открыл заброшенную шахту. В ее поместье также имеется одна такая. Леди Шелтон просит, чтобы завтра я осмотрел ее и дал совет, стоит ли тоже открывать шахту.
— Боже праведный! — воскликнул Тони. — А ты уверен, что сумеешь дать ей правильный совет?
— Надеюсь! Но вначале я проконсультируюсь с Катлером!
— По всему видно, — поддела Оливия, — что ты скоро бросишь Чэд и поедешь перестраивать Шелтон!
— Такие вещи случаются только в романах!
Джерри замолчал в задумчивости. Через некоторое время Оливия произнесла:
— Ты знаешь, внучка леди Шелтон, Люсинда, показалась мне очень красивой девушкой, а тебе?
После короткой паузы Джерри ответил:
— Да, она красива, и к тому же очень умна!
Оливии хотелось расспросить Джерри, о чем они с Люсиндой разговаривали за обедом. Но потом она передумала, решив, что Джерри может посчитать ее вопросы бестактными. Девушка замолчала. Сидевший рядом Тони крепко уснул. Наверное, Джерри тоже устал, подумала Оливия.
Этот вечер я никогда не забуду! А может быть, другого у меня и не будет!
Герцог проснулся от раскатов грома. Гроза бушевала где-то вдалеке, и вначале ему показалось, что это артиллерийская канонада. Но вот раскаты стали громче, гроза приближалась.
Внезапно дверь отворилась, и вошла Вэнди.
— Эмма боится спать… одна! — проговорила девочка дрожащим голоском.
— Вот и хорошо, что ты принесла ее ко мне, — сказал герцог.
Вэнди быстро вскарабкалась на кровать и забралась под одеяло. Некоторое время она устраивалась поудобнее, а потом придвинулась к герцогу и прижалась к нему.
Он крепко обнял ее, сам удивившись своему порыву.
— Вот теперь точно так… как с папочкой! — прошептала девочка чуть слышно. Ее последние слова утонули в новых раскатах грома. Вэнди испуганно спрятала лицо у него на плече. Он чувствовал, как дрожит ее маленькое тельце, и инстинктивно еще теснее прижал ее к груди.
— Все хорошо, малышка! Не бойся! — проговорил он мягко и снова поразился своей нежности к этому беззащитному существу.
— Облака такие большие и неповоротливые и, когда они сталкиваются друг с другом, раздается гром. Я совсем не… испугалась, — доверительно сообщила девочка, — но вот Эмма… она не… выносит шума!
— Скоро все утихнет!
— Здесь, с тобой я в полной безопасности… Папа обычно рассказывал… мне сказку.
— К сожалению, я не знаю сказок! Поэтому лучше ты мне расскажи какую-нибудь историю.
— Ты не знаешь… ни одной сказки?
— Увы! Мне их никогда не рассказывали.
Вэнди задумалась на некоторое время.
Помолчав, она сказала:
— Я люблю сказки со счастливым концом, где злой волшебник пойман, и наказан, и больше не может творить зла людям!
— Вот и расскажи мне такую сказку!
— Я думала о тебе вчера ночью. Я представила себе, что ты волшебный принц, про которого мне недавно рассказывала Оливия.
— И что этот принц делал?
— О, он был очень храбрым человеком. Он победил злого волшебника, который принес людям столько горя и слез. И когда волшебник убежал, испугавшись принца, наступило всеобщее веселье и ликование. Все танцевали и ели вкуснейшие пирожные.
— Так вот чего ты от меня ожидаешь!
— Да, если бы ты был принцем, ты бы поступил точно также. Принцы всегда добры и щедры, и все их любят. А злые волшебники — нехорошие! И поэтому с ними борются и побеждают.
Раздался новый раскат грома, и Узнди быстро спрятала свое личико у него на груди.
— Гроза уходит! Слышишь, раскаты делаются все тише и тише, пока совсем не затихают!
— Эмма… очень рада, что ты… здесь с нами, — проговорила девочка сонным голосом. — Ну, а теперь, когда мы… в полной безопасности… мы будем… спать!
Ее голос замер.
И к своему изумлению герцог обнаружил, что ребенок крепко спит в его объятиях.
Неиспытанное доселе чувство нежности и умиления нахлынуло на него. Ему хотелось еще теснее прижать к себе девочку и защитить ее ото всех невзгод и сейчас, и в будущем. Впрочем, он уже пообещал ей, что она никогда больше не будет ложиться спать на голодный желудок.
Карета остановилась возле дома, и Тоня проснулся от резкого толчка.
— Я, кажется, заснул, — проговорил он невнятно.
— Уже почти четыре утра, так что ничего удивительного, — ответил Джерри.
Завтра не будем торопиться, — сказала Оливия. — Я оставлю Бесси записку, чтобы она приготовила завтрак попозже.
Джерри улыбнулся.
— Постараюсь не опоздать, но если задержусь, оставьте для меня что-нибудь горяченькое.
— Будь спокоен! Миссис Бэнкс проследит за этим. Ты ведь знаешь, что ты ее любимец. Когда она сообщает мне, что готовит на обед или к ужину, то всегда добавляет: «Мистер Джеральд любит это, и я хочу порадовать его!»
Оливия шутливо передразнила миссис Бэнкс.
— А, так значит ты ревнуешь миссис Бэнкс ко мне! Очень хорошо! Тогда я заберу ее назад в Чэд и буду
