Девушки поднимались по бесконечной лестнице, уставленной статуями и увешанной портретами предков в массивных рамах. У Мелиссы ныли ноги; она уже предвкушала, как сбросит пыльное дорожное платье и отправится в ванную.
Костюмы девушек удачно дополняли друг друга. Черил была в платье, сшитом в Лондоне по последней моде – с вырезом лодочкой, широкими рукавами и подчеркнутой талией. (Впервые за последние двести лет талия у женских платьев вернулась туда, где ей положено быть по законам природы.) На плечах Черил развевалась накидка. Голубой плащ Мелиссы, сшитый своими руками по образцу прошлогоднего плаща Черил, бледнел рядом с этим роскошным нарядом. Однако его покрой подчеркивал девическую стройность Мелиссы, а голубая ткань – светящуюся белизну кожи.
На головах у обеих девушек красовались модные широкополые шляпы, завязанные лентами под подбородком. Шляпка Черил была богато украшена искусственными цветами и страусовыми перьями. Дешевую соломенную шляпку Мелиссы украшали только голубые ленты – но простота убора выгодно оттеняла ее изящное личико и большие выразительные глаза.
Путешественницы свернули в следующий коридор. Мелисса успела подумать, что дворец слишком велик, – и в этот миг дворецкий остановился перед резной дубовой дверью, освещенной двумя свечами в канделябрах.
Отворив дверь, он, к ужасу Мелиссы, громко объявил:
– Леди прибыли, ваша светлость!
Черил и Мелисса оказались в огромном зале. Мелисса успела заметить, что стены его увешаны картинами и картины эти очень хороши. А затем она увидела у дальней стены человека, от которого уже не могла отвести взгляд.
Герцог не двигался, ожидая, когда девушки подойдут ближе. Черил робко приблизилась; Мелисса подошла следом, не отводя глаз от необыкновенного человека. «Таким и должен быть хозяин дворца», – мелькнуло у нее в голове.
Что бы ни ожидала увидеть Мелисса, герцог обманул все ее ожидания. Высокий, широкоплечий, с черными как смоль волосами, открывающими высокий лоб, он почему-то напомнил ей римского полководца. В нем чувствовались сила и властность: казалось, он привык приказывать и привык, что его приказам немедленно и беспрекословно повинуются.
Его безупречный костюм так сидел на нем, что казался продолжением тела: аккуратно завязанный белый платок подчеркивал гордую шею, фрак – атлетическую фигуру, белоснежные лосины и начищенные до блеска сапоги – длинные мускулистые ноги.
Но удивительней всего было его лицо.
Никогда еще Мелисса не встречала человека с таким холодным, презрительным взглядом. Его плотно сжатые губы, казалось, не умели улыбаться; пронзительные глаза под густыми черными бровями смотрели сурово и безжалостно, словно пытались проникнуть в самую суть вещей. И все же герцог был удивительно привлекательным мужчиной. Несмотря на резкие складки, пролегшие от носа к уголкам губ, несмотря на заносчиво выдвинутый вперед подбородок, на ледяной холод в глазах – он был красив. Невероятно красив.
Черил приблизилась к дядюшке и опустилась в глубоком реверансе. Мелисса последовала ее примеру.
– Давно не виделись, Черил, – произнес герцог. Голос у него был такой, какого и ожидала Мелисса: глубокий, звучный, холодный и властный.
– Да, дядя Серджиус.
– Путешествие прошло нормально?
– Да, дядя Серджиус.
Герцог медленно повернулся к Мелиссе.
– А это кто? – спросил он.
Наступило молчание.
– М-моя г-горничная, – дрожащим голосом ответила наконец Черил.
– Твоя горничная? – странным тоном повторил герцог.
– Д-да, дядя Серджиус. – Девушка совсем растерялась.
– И часто ли ты вводишь слуг в гостиную?
Снова воцарилось молчание.
– Я должна извиниться, ваша светлость, – поспешно заговорила Мелисса. – Я думала, что нас ведут в спальню…
Она низко присела и уже собиралась выскользнуть за дверь, когда властный голос герцога остановил ее:
– Стойте!
Мелисса остановилась в дверях.
– Как ваше имя?
– Мелисса Уэлдон, ваша светлость.
– И вы – горничная моей племянницы?
– Да… да, ваша светлость.
– И давно вы у нее служите?
