неделю назад. Третьим соискателем руки, чьи претензии Софи отвергла тотчас же, был сэр Томас Вернсайд, престарелый распутник и игрок, который, правда, был кавалером высших орденов Англии. Даже близкие друзья не ожидали такой прыти от человека, который слыл завзятым холостяком.
Были и другие поклонники, но они либо выбыли во время предсвадебного марафона, либо их не приняли в расчет по причине их глубокой бедности.
Когда Джулиус Вертон предложил Софи руку и сердце, девушке показалось, что все ее мечты в одночасье сбылись.
Привилегии, которые давали Софи положение и титул герцогини, превосходили ее самые честолюбивые помыслы. Софи с восторгом приняла предложение Вертона, но… необходимо было исправить кое-какие мелочи, отягощающие жизнь. Самое неприятное заключалось в том, что Джулиус Вертон не был богат. Как предполагаемый наследник титула и герцогства, Вертон существовал на некую сумму, отпускаемую на его содержание дядюшкой. Сумма не была значительной, а это означало, что Джулиус и Софи должны были бы жить не более чем комфортно и относительно обеспеченно, по крайней мере, до тех пор, пока молодой муж не станет владельцем герцогства Йелвертонского, расположенного в некотором удалении от Лондона. Отсутствие необходимых средств означало, что Софи не сможет успевать за притягательной, но быстро меняющейся экстравагантной жизнью лондонского высшего света, к представителям которого она относилась с нескрываемой завистью.
Однако, несмотря на относительно стесненное материальное положение Вертона, и речи быть не могло о том, чтобы отказаться от благоприятной возможности подняться по социальной лестнице.
Было решено, что венчание состоится в церкви святого Георга, что на Ганноверской площади, еще до отъезда регента из столицы в Брайтон, и мадам Стадли поторопилась дать объявление об этом в «Лондонских ведомостях».
Предсвадебные дни пролетали незаметно. Софи проводила время в модных салонах, примеряя туалеты; рассматривала подарки, которые каждый день посыльные доставляли в их дом на Хилл-стрит; принимала поздравления и наилучшие пожелания от тех, с кем ее семья успела познакомиться за время недолгого пребывания в Лондоне. Добрыми друзьями семейство Стадли еще не обзавелось.
Их поместье, рассказывали они всякому, кто соглашался слушать, находится в Норфолке, где предки покойного сэра Джона Стадли жили еще со времен Кромвеля.
Стадли были весьма уважаемым семейством в графстве Норфолк, но, к несчастью, столичному высшему свету об этом известно не было. Впрочем, возможно, успех Софи в обществе объяснялся не только тем, что она являлась обладательницей прелестного личика, но также и тем, что, кроме этого о ней вообще ничего не было известно.
Приготовления к свадьбе шли своим чередом, когда вдруг — неожиданно — на горизонте Софи появилась зловещая фигура лорда Ротвина.
Мисс Стадли познакомилась с ним на одном из бесчисленных балов, куда ее пригласили вместе с Джулиусом Вертоном. Это было первое празднество, которое лорд Ротвин посетил после долгого отсутствия в Лондоне. При первой встрече с Софи он, однако, не выглядел как человек потрясенный или пронзенный ее красотой.
Софи стояла под люстрой, таинственное мерцание свечей которой подчеркивало молочную белизну ее кожи и золотым отсветом вспыхивало в волосах, уложенных в вычурную прическу. Девушка была слегка возбуждена и знала, что одной своей манящей улыбкой способна свести сума любого из находящихся в зале мужчин.
— Кто это, черт побери?! — неожиданно изрыгнул некто в центре зала.
Софи чуть обернулась и увидела незнакомого мужчину, который скользил по ней неприятно- насмешливым взглядом. Девушка была не слишком удивлена: она уже успела привыкнуть к тому, что мужчины сперва с изумлением глазели на нее, словно лишившись дара речи, а потом изливали на нее потоки комплиментов.
Софи не растерялась и обратилась с вопросом к поклоннику слева так, чтобы незнакомец мог вдоволь полюбоваться ее безукоризненным профилем.
—Скажите, что за джентльмен только что вошел в зал? — шепотом поинтересовалась Софи.
Франт, к которому она обратилась, ответил:
— Это лорд Ротвин. Неужели вы не встречались с ним раньше?
— Я никогда его не видела, — ответила Софи.
— Это странный, непредсказуемый человек с дьявольским характером, но он богат, как Крез, и регент всегда советуется с ним, особенно в вопросах, которые касаются строительства.
— Должно быть, он сумасшедший, если одобрил проект Павильона в Брайтоне! — воскликнула Софи. — Вчера я слышала, как кто-то отозвался об этом сооружении как о ночном кошмаре.
— Хорошо сказано! — одобрительно хмыкнул франт и добавил: — Мне кажется, лорд Ротвин собирается представиться вам.
Действительно, незнакомец обратился к одному из знакомых Софи с просьбой представить его девушке, и вот оба джентльмена направились через зал.
— Мисс Стадли, — вымолвил их общий знакомый, — позвольте представить вам лорда Ротвина. Полагаю, две столь выдающиеся личности должны быть знакомы друг с другом.
Глаза Софи голубели, как небеса, а улыбка манила и сулила все прелести рая.
Лорд Ротвин поклонился с изяществом, которое Софи не предполагала встретить в столь грубом человеке. После этого настал ее черед присесть в реверансе.
— Меня долго не было в Лондоне, мисс Стадли, — начал лорд Ротвин глубоким, низким голосом, — а вернувшись, я обнаружил, что все здесь изменилось, словно по мановению волшебной палочки.
Этими словами было положено начало ухаживаниям, — страстным, пылким и неистовым. Софи была заинтригована. Цветы, записочки, подарки сыпались на девушку как из рога изобилия. Лорд Ротвин посылал в дом Стадли, чтобы пригласить Софи покататься с ним в фаэтоне, чтобы пригласить ее и ее мать в оперу в собственную ложу, чтобы пригласить дам на вечер в Ротвин-Хаус. Этот праздник, чуть позже поведала Софи Лалите, превзошел пышностью и роскошью все прочие увеселения, на которых когда-либо ей доводилось бывать.
— Его Королевское Высочество тоже был на празднике! — с восторгом рассказывала Софи. — И когда он поздравлял меня по поводу моей помоловки с Джулиусом, я поняла, он догадывается о том, что лорд Ротвин тоже влюблен в меня.
— Полагаю, об этом трудно было бы не догадаться! — сокрушенно вздохнула Лалита.
— Он обожает меня, — польщенная вниманием сэра Ротвина, произнесла Софи. — Если бы он сделал мне предложение прежде Джулиуса, я бы обязательно согласилась.
И вот теперь Софи решила сбежать с лордом Ротвином.
— Но это значит, что я должна пожертвовать свадебной церемонией, я не смогу надеть подвенечный наряд и никаких свадебных торжеств не будет, — печально заметила Софи. — Правда, его светлость обещал мне устроить великолепный праздник, как только мы вернемся в Лондон после медового месяца.
— Да, но ведь… все будут неприятно поражены тем, что ты так жестоко обманула мистера Вертона, — запинаясь, вымолвила Лалита.
— Не волнуйся, это не помешает им принять приглашения на праздник в Ротвин-Хаусе, — уверила наперстницу Софи. — Свет прекрасно понимает, что Джулиус едва ли сможет устроить хотя бы одно торжество, прежде чем станет герцогом.
— Я по-прежнему думаю, что ты должна выйти замуж за того, кому ты дала слово, — прошептала Лалита.
— Меня, слава Богу, угрызения совести не мучают, — ответила Софи. — Отвергнув Вертона, я одновременно дам понять его светлости, какую жертву я принесла ему.
— А он верит, что ты его любишь? — спросила Лалита.
— Ну конечно! Я довольно правдиво уверила его светлость, что решилась на побег только потому, что без ума от него! — ухмыльнулась Софи и добавила: — Я полюбила бы черта, будь он так же богат, как лорд Ротвин, но я все-таки скорблю о листиках земляники в короне пэра, которая была бы мне так к лицу!
Вздохнув едва слышно, Софи продолжала:
