Ей не хотелось, чтобы слуги заметили что-нибудь необычное в ее поведении.
Увидев пожилого дворецкого в холле, девушка обратилась к нему с вопросом:
— Я обедаю с друзьями и обещала встретиться с ними на рю Камбон. Будьте любезны, вызовите мне фиакр. И не могли бы вы послать со мной одну из горничных?
— Я сам провожу вас, мадемуазель, — ответил дворецкий.
— Нет-нет, что вы, у вас и так много забот, — запротестовала Вильма. — Уверена!
Мария с удовольствием проедется со мной.
Мария была горничная средних лет, приставленная к ней.
Дворецкий согласился с таким решением и послал одного из лакеев за фиакром, а сам пошел позвать Марию с кухни.
Пока та искала свой капор и платок, чтобы накинуть на плечи, фиакр был уже у дверей.
Вильма забралась в него и назвала кучеру номер дома на рю Карбон.
Она надеялась, пожилому дворецкому будет невдомек, что там расположен служебный вход в отель «Ритц».
Фиакр тронулся, и Мария обратилась к госпоже:
— Для меня это настоящий праздник, мадемуазель. Мне всегда казалось, ездить гораздо интереснее, чем ходить пешком, но извозчики в Париже дороговаты для таких, как я.
— Что ж, тогда завтра вы непременно должны сопровождать меня в походе за покупками, — заметила Вильма.
Мария явно была в восторге.
Вильма решила таким образом отвлечь мысли горничной от того, где и с кем обедает ее госпожа.
Она была убеждена: французские слуги ничуть не менее любопытны, чем английские, когда речь идет об их господах.
А ей надо было во что бы то ни стало избежать сплетен и слухов, которые могли дойти до отцовских ушей.
«Со временем я все расскажу папе о маркизе Линворте, — решила девушка, — но сейчас этого делать не стоит — его это сильно расстроит. Не сомневаюсь, папа встречал его на скачках, а значит, маркиз наверняка относится к числу тех, кто, согласно папиному же желанию, не должен узнать о его падении с лошади».
Фиакр остановился у служебного входа отеля «Ритц». Вильма заволновалась, увидев каких-то джентльменов в вечерних костюмах, входящих внутрь.;.
Она никак не ожидала, что многие пользуются этим входом наравне с парадным подъездом со стороны Вандомской площади.
Дав Марии денег, чтобы та могла расплатиться за поездку, она вышла из экипажа и попросила кучера вернуться к тому дому, откуда они приехали.
Как только фиакр отъехал, Вильма не очень уверенно, чувствуя в душе легкую тревогу, поднялась по ступенькам и вошла в отель.
Внутри был небольшой холл, ни в коей мере не напоминавший внушительный вестибюль, расположенный со стороны парадного подъезда отеля.
Но и здесь стояли удобные стулья, и все помещение было украшено изысканными цветами.
На свое счастье, она сразу увидела маркиза и поспешила к нему.
Приветствуя ее, он произнес:
— Вы пунктуальны, а это совсем необычно для столь красивой женщины!
Подобным комплиментом он одарил бы любую из тех, с кем собирался пообедать. Поэтому очень удивился, когда Вильма зарделась от его слов.
— Моя карета ждет нас, — сказал он, — и если вы не желаете присоединиться к той толпе, торопящейся оккупировать гостиничный ресторан, то думаю, чем скорее мы уедем отсюда, тем будет лучше.
— Да, пожалуйста, давайте выйдем отсюда поскорее, — согласилась Вильма.
Спустя некоторое время они уже отправились в путь. Маркиз с удобством расположился в карете, облокотись на подушки сиденья.
Вильма же, наклонившись вперед, восторженно разглядывала из окна парижские улицы, на которых уже зажглись фонари.
Глядя на ее профиль, маркиз подумал, что он совсем не покривил душой, когда говорил ей комплимент, девушка действительно была очень красива.
Вильма же испытывала непередаваемое восхищение от увиденного, и даже совсем позабыла залюбовавшись Парижем, что следует проявить хоть немного вежливости и поговорить со своим спутником.
Для маркиза подобное поведение дамы было весьма непривычным.
С ним рядом сидела очаровательная молодая женщина, находившая куда более интересными и привлекательными те улицы, по которым ехала карета, нежели его самого.
Так они и ехали в тишине, пока маркиз не произнес:
— Мы подъезжаем к Лувру, и я полагаю, это то место, которое вам непременно надо посетить, пока вы в Париже.
— Я думала об этом, — ответила Вильма, — и, конечно, я страстно желала бы посмотреть коллекцию живописи Лувра.
Только мне пока не с кем прийти сюда.
Она произнесла эти слова настолько простодушно, что маркиз понял — у нее и в мыслях не было просить его сопровождать ее.
— Я думаю, мы можем сделать так, — сказал он, — мы составим список мест, которые вы хотели бы посетить, а я добавлю к нему те, какие, на мой взгляд, тоже могли бы заинтересовать вас.
— Очень любезно с вашей стороны, но я не знаю, как долго мы с отцом пробудем здесь.
Лошади подъехали к мосту через реку, и девушка взволнованно воскликнула:
— Вот я и увидела Сену! Мне кажется, она еще красивее, чем все те восторженные снова, что пишутся о ней в книгах, а их в последнее время все больше и больше!
Маркиз рассмеялся:
— Наверное, вы правы, но не хотите ли вы сказать, что прочитали огромное количество книг о Париже, хотя никогда не бывали здесь прежде?
— Ну да, я прочла их множество, — ответила Вильма. — Моя учительница французского обычно рассказывала об этом городе так, словно это земной рай, небеса обетованные.
Маркиз довольно бесстрастно отметил про себя, как по-разному воспринимают один и тот же Париж разные люди.
Но вслух подобным наблюдением он мог бы поделиться с более искушенной женщиной, нежели его юная спутница.
Очутившись на другом берегу реки, карета углубилась в узкие извилистые улочки. Вильма предположила, что это была старая часть Парижа.
Наконец они остановились перед весьма скромным рестораном.
Линворта здесь, должно быть, очень хорошо знали, ибо владелец приветствовал их весьма экспансивно.
Затем они были проведены к удобному столику, огороженному с обеих сторон наподобие стойла для лошадей.
Предполагалось, видимо, что обедающие за такими столиками могли бы чувствовать себя весьма уединенно. По потолку и стенам проходили деревянные балки, а стекла в оконных створках были граненые.
— Должно быть, это очень старое здание! — сказала Вильма, когда они устроились за столом.
— Оно существовало еще до Революции, — объяснил маркиз. — Я люблю обедать здесь и подумал, что вам тут тоже должно понравиться.
— Мне нравится, правда, нравится! — призналась Вильма. — Очень уютно и вместе с тем необычно.
