Рядом с домом, укрытая в тени дерева, стояла превосходная пара гнедых лошадей. Маркиз обратил внимание на ливрею конюха, сидевшего на козлах.
Сомнения не было — то был экипаж графа де Форэ.
Не дожидаясь, пока грум поможет ему, маркиз сам соскочил с фаэтона и с силой дернул звонок. Одновременно он стукнул дверным молотком.
Дверь открыл слуга.
В тот момент, когда маркиз вошел в холл, он услышал крик Вильмы.
Вильма рассталась с маркизом с ощущением волшебной нереальности происходящего с ней, как если бы и впрямь она жила сейчас в сказке, о которой они говорили. Все проведенное вместе время было окутано чарами.
Булонский лес, наполненный изысканно одетыми дамами, бесподобными лошадьми с их великолепными наездниками, вполне мог служить декорацией пьесы на сцене» Друри-Лейн «, в Лондоне.
Ничто не могло бы сравниться красотой с Сеной, которой она любовалась за ленчем.
Так же как не с чем было сравнить ее восхищение Эйфелевой башней, возносящейся в небо над их головами.
Она с интересом слушала рассказ маркиза об открытии башни, на котором ему довелось присутствовать.
» Я снова увижу его вечером «, — подумала она, провожая взглядом фаэтон маркиза.
Она зашла в дом, и слуга закрыл за ней дверь.
— Вас ждет какой-то господин, мадемуазель, — предупредил он ее.
Она подумала, что, возможно, это доктор Бланк желает переговорить с ней о том, как продвигается печение отца.
Машинально она сняла шляпку, украшенную элегантными перьями, и положила ее на стул.
Слуга открыл ей дверь в гостиную.
На ходу поправляя прическу, она размышляла над тем, какие новости о здоровье отца ей предстоит услышать В дальнем конце гостиной, а это была довольно большая комната, спиной к ней стоял мужчина.
Только пройдя половину разделявшего их расстояния, она сообразила, что он был ей незнаком. Когда она приблизилась, незнакомец обернулся, и она с ужасом узнала в нем графа де Форэ.
Она остановилась как вкопанная.
Граф показался девушке еще более неприятным, чем в прошлый раз. Она по-прежнему опасалась встречи с ним, тем более с глазу на глаз.
— День добрый, прекрасный ангелочек! — приветствовал ее граф.
— Но почему… Как вы здесь оказались? — заговорила Вильма. — Как… вы нашли меня?
— О, мне пришлось проделать довольно большую розыскную работу, — ответил граф, — но я же должен был возвратить вам кое-что, оставленное вами в моей спальне.
При этих словах он показал девушке ее перчатки.
По правде говоря, она про них забыла и вспомнила только теперь. А тогда, в отеле, когда маркиз отправился за ее шляпкой, она совсем упустила из виду попросить его забрать также и перчатки.
И вот теперь граф отыскал.
Как будто отвечая на ее немой вопрос, граф объяснил:
— Цезарь Ритц проявил осторожность и убеждал меня, будто бы понятия не имеет, где вы остановились, но я засомневался в правдивости его слов.
— Но тогда как… — начала было Вильма.
— Тот электрик, которому вы помогали с люстрой в моем номере, — перебил ее граф, — оказался мне значительно более полезен. Он сообщил мне, откуда доставили люстру, и как же я был удивлен, когда понял, что это дом моего старинного приятеля виконта.
— Спасибо, что вернули мне перчатки, — сумела выговорить Вильма, — а теперь, извините меня… но мне надо подняться наверх и посмотреть, как там мой отец…
— Не так поспешно! — сказал ей граф. — Возможно, это и удивит вас, мой красивый ангелочек, но я не мог отделаться от мыслей о вас с тех пор, как обнаружил вас в моей спальне. Честно говоря, я мечтал о вас!
— Мне трудно в это поверить, мсье.
— Что ж, тогда я должен попробовать убедить вас, — сказал граф. — Для чего и предлагаю вам присесть рядом со мной и доставить мне удовольствие своим обществом.
Он огляделся вокруг и добавил:
— Вижу, вы неплохо устроились в отсутствие виконта!
Вильма напрягалась, сообразив, что, как и маркиз, граф де Форэ считает ее занятием установку электрического освещения у знатных особ.
Своей репликой он намекал, будто они с отцом воспользовались отсутствием виконта и занимают лучшие комнаты без разрешения хозяина.
Это было чрезвычайно грубо с его стороны.
— Я нахожу ваши слова оскорбительными, мсье, — сказала она, — и могу только просить вас оставить меня одну, поскольку есть дела, требующие моего внимания.
— Разве можно представить что-нибудь важнее моего общества, — заявил граф, — мне есть о чем потолковать с вами, причем в ваших же интересах.
— Для меня сейчас важнее всего отдых, — парировала Вильма.
В этот момент она отчаянно пыталась найти способ избавиться от непрошеного гостя.
Девушка была уверена, что отец спит наверху, в своей комнате, а слуги вряд ли посмеют помешать их разговору. В любом случае для них будет странной и непонятной необходимость убедить графа покинуть дом, если тот не захочет этого сам.
» Я должна каким-то образом заставить его уйти, — убеждала себя Вильма, — но мне бы хотелось избежать сцен «.
Усилием воли ей удалось произнести более приветливо:
— Было очень любезно с вашей стороны, мсье, вернуть мне мои перчатки, но, я полагаю, вы примете во внимание мое утомление после длительной прогулки и необходимость отдохнуть после нее.
— А что, если мы отдохнем вместе? — спросил граф. — Не могу поверить, будто вы откажете мне в праве на отдых и не разделите со мной те удобства, которыми пользуетесь сами.
Он явно поддразнивал ее своими шутками, но девушка не в состоянии была находить их забавными.
Она отошла к камину, сняла перчатки и положила их на столик.
Она почти физически ощущала на себе взгляд графа, в глубине темных глаз которого затаилось то самое выражение, так напугавшее Вильму в прошлый раз.
— Вы восхитительно изящны! — сказал граф. — С первого мгновения, как я увидел вас парящей в небесах, я захотел, чтобы вы стали моей.
— Вы напугали меня, — ответила ему Вильма. — Я была очень благодарна господину маркизу, когда он помог мне избежать общения с вами.
— Будь он проклят! Он всегда вмешивается в мою жизнь! — воскликнул граф.
Они говорили по-французски, и граф, произнося последнюю фразу, грубо выругался.
Вильма знала, что он не стал бы выражаться подобным образом при даме из общества.
Она молчала, поэтому граф продолжил:
— Выслушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы вы принадлежали мне, и для этого не пожалею ничего. По правде говоря, отныне вам не придется зарабатывать на жизнь своим трудом. Вы меня понимаете?
В ответ Вильма только пронзительно и напряженно посмотрела на него.
Какой-то момент она вообще не могла вникнуть в смысл его слов.
И все же интуитивно она понимала, насколько оскорбительны были его предложения, обращенные к ней.
Пока она пыталась подобрать слова для ответа, граф уже приблизился к ней.
— Вы не сможете убежать от меня, — сказал он, — я буду крепко держать вас в своих объятиях, ведь я
