- Самая перспективная линия работы - у вас. Если постараетесь, обязательно получите хороший результат. А успех поднимет на ступеньку выше других. В связи с моим отъездом в академию ожидаются некоторые перестановки. Я думаю рекомендовать вас начальником отдела.

Мишуев наклонился вперед и перешел на доверительный тон.

- Так что вы, как и я, заинтересованы в скорейшем завершении этого дела. И в том, что наши личные интересы совпадают со служебными, ничего плохого нет, скорее наоборот. Вы со мной согласны?

Веселовский ошарашенно молчал, потом, опомнившись, кивнул.

- Согласен. Постараюсь оправдать доверие.

Голос у него был несколько растерянным, но Мишуев не обратил на это внимания.

- Ну и отлично. А теперь запишите про запас секретный ход. Записывайте, записывайте, - доброжелательно поторопил подполковник замешкавшегося сотрудника. Он видел, что сделанное предложение выбило Веселовского из колеи, и был рад этому: значит, заглотнул наживку, теперь будет землю рыть...

Веселовский приготовил записную книжку.

- Сивухин Алексей Иванович, - неторопливо, со значением, продиктовал Мишуев. - Рабочий 'Эмальпосуды'. На днях грозил расстрелять из автомата оркестрантов в ресторане 'Рыба'. По пьянке, конечно. Но что у трезвого на уме... Может, у него есть из чего стрелять?

Веселовский записал, но на лице его отчетливо отразилось сомнение.

- Я поручил Центральному райотделу собрать материал и оформить его по двести шестой, второй. Проследите за этим. А потом мы с ним поработаем по автомату 'сицилийцев'...

Сомнение на лице Веселовского не исчезло. Неужели шефу не ясно, что это заведомо дурная работа? Мало ли кто что болтает, когда напьется! Но, с другой стороны, Мишуев ничего не делает зря... Значит, у него свои резоны. Что ж, начальству видней!

- Понял, - медленно произнес он и громко, уже без колебаний повторил: - Все понятно, товарищ подполковник!

- Имей в виду, что для райотдела это мелочевка, могут не захотеть возиться, а карты им раскрывать я не хочу. Поэтому контролируй лично, если надо - сам подключись, но добей до конца. Проверь, как ведет по месту жительства, да и в ресторане он наверняка не первый раз скандалит... В общем, надо собрать все что можно! Но это запасной ход. Главное, конечно, машина и место происшествия. Работай в контакте с Трембицким, если надо - давай поручения Фоменко. Сумеешь отличиться - назначу старшим группы. Ясно?

Веселовский встал и принял стойку 'смирно'. Раньше он никогда этого не делал.

- Все ясно, товарищ подполковник! Разрешите идти?

- Идите.

Веселовский четко, как на строевом смотре, повернулся через левое плечо и почти строевым шагом пошел к двери.

Мишуев проводил его внимательным взглядом.

Глава третья

Предположения Сизова подтвердились: машину ГАИ обнаружили в тот же день брошенной в районе узловой железнодорожной станции за сто километров от Тиходонска. А в багажнике 'шестерки' находился ее владелец Сероштанов - официант одного из красногорских ресторанов.

- Ну дает, Игнат Филиппович! Как загадает, так и выходит! - блатным шепотом выразил свое восхищение Фоменко. - В получку ставлю бутылку, как обещано!

Сизов съездил в Красногорск, побывал в расположенном на острове некогда модном, а ныне впавшем в запустение ресторане, где количество ежедневных драк превосходило число блюд в меню, опросил коллег убитого, потом переговорил с его соседями, родственниками, зашел в горотдел. Перед отъездом купил две палки копченой колбасы - снабжение здесь было получше.

Тиходонск встретил обычными для лета пыльными бурями и отсутствием новостей. Тонкая пачечка протоколов, привезенная Сизовым в видавшей виды кожаной папке, тоже не содержала ничего интересного. И хотя это обычная ситуация для первого этапа розыска, факт оставался фактом: выполнив все что положено, старший опер Сизов доказательственной информации не добыл, а значит, оказался в тунике. Никого не интересует, что место в тупике предопределено с самого начала отведенной ему линией розыска, да и оправдываться, ссылаясь на это, глупо - получится, что 'плохому танцору всегда что-то мешает'. Но Сизов никогда не оправдывался. И никогда не оставался в положении, в которое его ставила чужая воля.

Сидя за своим столом, Старик меланхолично жевал бутерброд с привезенной колбасой и сквозь решетку смотрел во внутренний двор управления, где стоял серебристый 'Мерседес', изъятый у крупного деловика, возглавлявшего подпольный пушной цех. Губарев, который лихо расправлялся с бутербродами и одновременно нагревал кипятильником воду для чая прямо в стаканах, считал, что старший товарищ обдумывает хитроумные планы поимки 'сицилийцев'.

На самом деле Старик думал, что какая-то сволочь ободрала с арестованного 'Мерседеса' никелированные фирменные цацки, а поскольку посторонние здесь не бывают, значит, это дело рук своей, милицейской, сволочи, точнее, твари, маскирующейся милицейским мундиром под своего. Скорее всего кого-то из сержантов дежурной смены.

Хорошо бы подловить пакостника и набить морду и, конечно, из органов - с треском. Но за это не уволят: мол, мелочь... А какая мелочь, если душа гнилая?

Допив чай, Сизов написал на листке календаря несколько адресов и фамилий, протянул Губареву.

- Поговори с ними аккуратно. Аккуратно, понял? Вначале от меня привет передай, это обязательно: так, мол, и так, Игнат Филиппович, Старик, про жизнь да здоровье интересуется... А потом про автоматы поспрашивай: где, что, у кого, разговоры там, слухи, предположения... И без всяких записей - люди этого не любят. А листок потом мне вернешь. Понял?

Губарев кивнул, похвалив себя за недавнюю проницательность.

- Что же ты понял? - с некоторой брюзгливостью спросил Сизов.

- Что надо сработать очень аккуратно, - смиренно, как и подобает старательному ученику, ответил Губарев, заглаживая развязную небрежность молчаливого кивка.

Сизов хмыкнул:

- Ну ладно, пошли.

Сбежав по широкой мраморной лестнице и отдавив тяжелую, украшенную бронзовыми щитами с мечами дверь, они окунулись в плотный разноцветный и шумный поток прохожих. В разгар рабочего дня по улицам города всегда катились толпы никуда не спешащих людей, стояли очереди у кинотеатров, не было свободных мест в кафе и ресторанах. Жители Тиходонска, служившего воротами Северного Кавказа и Закавказья, привыкли к такой особенности городской жизни, приезжие неизменно ей удивлялись.

Сизов и Губарев прошли по главной улице два квартала до перекрестка, где людская воронка засосала их под землю в длинный кафельный коридор, стены которого украшали мозаичные панно на исторические темы. Богато отделанные подземные переходы были еще одной особенностью Тиходонска. Здесь Сизов, постоянно контролировавший обстановку вокруг, резко направился к сидевшему на холодном полу перед кепкой с несколькими медяками грузному человеку в клетчатой ковбойке, рукава которой были закатаны, чтобы обнажить розовые клешнеобразные культи.

Из щелок опухшего лица выглядывали безразличные ко всему глаза, но, когда Сизов подошел вплотную и, расставив ноги, сунул руки в карманы, взгляд инвалида приобрел осмысленность и колючесть.

- Подайте, Христа ради, начальничек, - привычно забубнил он и пошевелил клешнями.

Губарев пытался вспомнить статью, карающую за попрошайничество в общественных местах, и прикидывал, как сподручней выносить нарушителя, но Сизов, покопавшись в карманах, бросил в кепку несколько монет и, круто развернувшись, двинулся к выходу из перехода.

- Спаси вас Бог от ножа, пули, лихого человека, - облегченно заголосил инвалид.

Лейтенант догнал Сизова уже на лестнице.

- Он вас знает, что ли?

Сизов мотнул головой.

- Чувствует. Нахлебался...

Вы читаете Задержание
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×