только и всего…»
Невидимые внутренние струны вибрировали уже на грани разрыва. Подхватив светильник свободной рукой, Аленор попятился к выходу, не решаясь повернуться спиной к гробу. Удар по затылку чуть было не лишил его остатков самообладания, но, почти не помня себя от необъяснимого ужаса, он все-таки сообразил, что просто наткнулся на низкую притолоку. Пригнув голову, юноша выбрался наружу, зажал книгу под мышкой, закрыл дверь и не сразу сумел задвинуть засов, продолжая держать в руке светильник. И в этот момент из склепа донесся еще один звук, невнятный и пугающий; он не был похож на падение капель. Он не был похож ни на что…
Подхватив суму и бросив туда книгу, Аленор, не выпуская из рук светильник, побежал прочь от склепа к кладбищенским воротам, спотыкаясь, не глядя по сторонам и уже не заботясь о тем, чтобы производить поменьше шума. Спиной он чувствовал неподвижный взгляд птицы тунгра.
И только вскочив на коня, он потушил светильник и помчался к Имму, славя в душе Спасителя и чувствуя себя измочаленным и выжатым, как после многодневного упорнейшего турнира. Сердце гремело барабаном в такт топоту копыт, в ушах стоял непрерывный звон, и Аленор никак не мог избавиться от ощущения, что кто-то невидимый и страшный гонится за ним по пятам.
Небо вдруг озарилось далекими вспышками молний и утробный рокот грома заглушил удары сердца. Лес зашумел в предчувствии грозы, швыряя в лицо Аленору сухие листья. Конь свернул с тропы на дорогу и юноша пришпорил его, чувствуя, как начинает понемногу ослабевать натяжение внутренних струн.
Гроза разразилась, когда Аленор уже скакал по опустевшим городским улицам к ближайшему дому для путешественников. Он даже не успел основательно промокнуть и, оказавшись под крышей, сразу прошел в отведенную ему комнату, обойдясь без согревающих напитков. Все недавние страхи постепенно отступили и ему не терпелось заглянуть в черную книгу, сулящую новые знания, которыми когда-то владели пришельцы-адорниты и которые, по словам Оры-Уллии, уже некому было передать.
Развесив на спинке кресла мокрый плащ и освободившись от панциря, Аленор сел к столу и придвинул лампу поближе. На черном кожаном переплете толстой книги не было никакого названия. От гладких, белых, ничуть не тронутых временем листов слабо веяло тем же сладковатым запахом, который ощущался в склепе. На первой странице четкими черными линиями были изображены две горящие свечи в круглых подсвечниках, какой-то напоминающий ножны длинный узкий предмет, усеянный непонятными знаками, и заключенная в треугольник книга в черном переплете — вероятно, та самая книга, которая лежала сейчас перед Аленором. Юноша перевернул страницу — и у него вырвался возглас разочарования: лист сверху донизу, почти без пробелов, был покрыт текстом, но этот текст было невозможно прочитать! Ни в одной книге не встречал Аленор таких значков и было совершенно непонятно, какой букве или какому слову соответствует любой из них…
Чувствуя, как закипает в душе едкая смесь обиды, злости и разочарования, юноша начал перелистывать книгу. Везде было одно и то же: ничего не говорящие ему значки и рисунки с непонятными подписями. Рисунки не заключали в себе ничего необычного, но что они означали? Что означала похожая на орла птица с распростертыми крыльями, обведенная двойным овалом? Что означала чаша наподобие той, висящей в склепе Граха? Длинные и короткие ножи… Вписанная в круг пятиконечная звезда с неровными крестами, увенчанными какими-то непонятными геометрическими фигурами… Окруженный цветами бокал внутри треугольника… Неясная маска с темными провалами глазниц, с полумесяцем во лбу, и над ней — три горящие свечи… Множество вообще ни на что не похожих знаков…
Аленор откинулся на спинку стула и с силой провел руками по лицу. Он чувствовал себя обманутым, разочарование острыми когтями царапало его душу. Чего стоили все его страхи? Что толку в лежащем перед тобой знании, если это знание так же недоступно, как если бы оно находилось в заморских краях?
Но голос! Зачем прозвучал той ночью таинственный голос?
Вновь склонившись над книгой, Аленор принялся лихорадочно просматривать страницы дальше. И замер, боясь поверить собственным глазам. Наконец-то он отыскал страницу, которую можно было прочитать! Это просто не могло оказаться случайностью — здесь слышался повелевающий голос судьбы, которому невозможно не подчиниться.
За окном продолжал шуметь дождь, а юноша, поставив локти на стол и обхватив голову ладонями, скользил взглядом по черным строчкам, вчитываясь в слова неведомого живущего, запечатлевшего в книге древнее знание.
«И вновь померкли краски заката, и вновь моя звезда появилась за моим окном. Настал час зажигать свечи. О, прекрасная звезда, о, яркий свет, который я держу в своей руке! Воздухом, которым я дышу, дыханием, которое внутри меня, землей, которой я касаюсь, я умоляю тебя. Я умоляю тебя всеми именами Бога, которые ты посылаешь вниз. Я заклинаю тебя именами Бога выполнить мою волю.
Ощути этот святой бесформенный огонь, тот огонь, который мечется и вспыхивает в тайных глубинах. Прислушайся к голосу огня!
Откуда ты пришел?
С Севера, из средоточия величайшей темноты.
Куда идешь ты?
Я иду на Восток в поисках света. Я несу с собой совершенную любовь и совершенную веру. Вот я смотрю на Восток. Я молюсь о покровительстве. Я умоляю тебя, Святой Хранитель Неба! К небесам я взываю: пусть откроются предо мной Тайные Пути!
Откройтесь, Тайные Пути, соединяющие все уголки мира!
Откройтесь!
В сиянии звезды, в пламени свечей, в распахнувшихся безднах Востока, в гулком молчании небес постигалась истина, звездными письменами была начертана она в беспредельности, и дыхание Хранителя витало надо мной, соединяя разделенное, и все было отражением всего, и Слово рождало Действие, и то, что сказано было снаружи, отзывалось внутри, и каждый отзвук становился воплощением.
Запомни, ищущий: все сущее есть эманация Творца, все связано между собой, все взаимодействует друг с другом и обозначается друг через друга, и всеобщее влечение соединяет глубины и высшие сферы единого мира. Низшие сферы есть отражение высших сфер, и эхо того, что вверху, доносится до глубин, и глас взывающих из глубин достигает высот. Вещи низших сфер носят знаки высших, нетленных тел. Знаки эти могущественны, ибо посредством их можно воздействовать на телесный мир, запомни это, ищущий!
Запомни, ищущий! Слово — вот орудие воздействия на вещи этого мира. Безусловное представляет себя через обусловленное, ибо оно говорит через знак, который носит в себе обусловленное. Вот истина: слово подчиняет вещи, воздействует на них.
И вот главное, ищущий: нужно найти единственно нужное, единственно правильное слово!
Внимай же, ищущий, жаждущий пройти Тайными Путями! Через семь дней после того, как эти строки увидят закатный свет, очерти круг, раздели его крестом и соедини линиями концы креста — получишь основание Великой Пирамиды, средоточия силы небес.
О, всезнающий орел, великий правитель бури, шторма и урагана, страж небесного свода, молю тебя: храни этот круг от всех опасностей, приходящих из темной стороны!
Стань в центре круга, лицом к востоку, произнеси Первое Слово. Шагни вперед, стань на угол квадрата — произнеси Второе Слово. Пройди по стороне квадрата на юг, стань на угол квадрата, повернись лицом к югу — произнеси Третье Слово. Шагни на запад, стань на угол квадрата, повернись к западу — произнеси Четвертое Слово. Шагни к северу, стань на угол квадрата, устреми взгляд на север — произнеси Пятое Слово. Шагни к востоку, стань на угол квадрата, замкнув его, — скажи Шестое Слово. Вернись в центр круга, подними лицо к небесам, закрой глаза и промолви последнее, Седьмое Слово.
О, прекрасная звезда, умоляю тебя выполнить мою волю! О, Святой Хранитель Неба, открой Тайные Пути! О, всезнающий орел, храни этот круг! Пусть ничто не сможет разрушить Великую Пирамиду, пребывающую в высотах! Взываю к тебе, Святой Хранитель Неба!
Знай, ищущий! Любому, произнесшему Семь Слов через семь дней после того, как эти строки увидят закатный свет, будут открыты Тайные Пути. Каждый сможет пройти Тайными Путями.
Запомни, ищущий! Вот Семь Слов, открывающих Тайные Пути…»
Под шум ночного дождя, не в силах справиться с невольной дрожью, беззвучно шептал Аленор слова, которым подчиняются вещи. Он вновь и вновь твердил их, невидящим взглядом уставившись в черную книгу, и знал: он подставит ее под закатное солнце, он переждет эти бесконечные семь дней — и
