Ваше имя, возраст, профессия? - Бирон Жан, тридцать два года. Раньше был механиком. - Вы признаете себя виновным? - А какая разница, признаюсь я или нет? Вы все равно меня расстреляете! - Не обязательно. Вы могли заблуждаться. И потом вы были не один! Что привело вас на путь преступления? - После этой заварушки патрон сказал нам речь. Он сказал, что деревню захватила, извините, всякая сволочь, что мы на другой планете и что нужно спасать цивилизацию. А потом, - он поколебался, - если все пойдет хорошо, мы будем жить, как сеньоры в старые времена. - Вы участвовали в нападении на деревню? - Нет. Можете спросить у других. Все, кто там был, убиты. Это были люди хозяйского сына. Сам хозяин тогда очень злился. Шарль Хоннегер говорил, что он захватил заложника, а на самом деле ему нужна была эта девка, за которой он давно бегал. Хозяин этого не хотел. Да и я тоже. Это Леврен его надоумил. - А чего добивался ваш хозяин? - Я уже сказал. Он хотел быть господином этого мира. У него в замке имелось много оружия. А потом у него были свои люди. Ну, мы. Вот он и рискнул. А нам куда было деться? Мы все в прошлом наделали глупостей. И хозяин знал, что у вас почти нет оружия. Он не думал, что вы его сделаете так быстро! - Хорошо. Увести. Следующий! Следующим был юноша, блондин, который выкинул белый флаг. - Ваше имя, возраст, профессия? - Бельтер Анри, двадцать три года. Студент Политехнического института. - А вы-то каким образом очутились среди этих бандитов? - Я знал Шарля Хоннегера. Однажды мы играли в покер, и я проиграл за вечер все свои деньги на месяц вперед. Он заплатил мой долг. Потом он пригласил меня в замок и спас мне жизнь. А потом произошла катастрофа. Я не одобрял ни планов его отца, ни его поведения. Но я не мог предать Шарля. Ему я обязан жизнью. Но в вас я не стрелял ни разу! - Проверим! Следующий. Да, еще один вопрос. Что вы изучали? - Я занимался аэродинамикой. - Кто знает, когда- нибудь и это пригодится. - Мне хотелось еще сказать... Ида Хоннегер... она сделала все, что могла, чтобы вас предупредить. - Мы знаем, и мы это учтем. Допрос продолжался. Здесь были люди почти всех профессий. Большая часть обвиняемых принадлежала к организации фашистского толка. Не знаю, что думали остальные, но я, честно сказать, был в затруднении. Многие из этих людей искренне раскаивались, а некоторые производили впечатление просто обманутых парней. Ясно было, что главных виновников не было в живых. Верность Бельтера другу вызывала даже сочувствие. Никто из обвиняемых не сказал о нем ничего плохого; наоборот, большинство из них подтверждало, что в сражении он не участвовал. Но вот вышел двадцать девятый. Он сказал, что его зовут Жюль Леврен, что он журналист и что ему сорок семь лет. Это был маленький худой человек с костлявым лицом. Луи заглянул в свои записи. - Свидетели показали, что вы не принадлежите к подручным Хоннегера. Вы были в замке гостем, но некоторые думают, что вы и есть главный хозяин. Вы стреляли по нашим, этого вы не можете отрицать. Кроме того, свидетели жаловались на вашу жестокость. - Это ложь! Я никогда не видел этих людей. Я ни в чем не участвовал. Я был простым приглашенным. - Врет! - не выдержал доброволец, охранявший дверь. - Я его видел у автоматической пушки в середине. Той самой, которая прикончила Салавена и Робера. Три раза я целился в этого сукиного сына, да жаль не попал. Многие в зале поддержали добровольца. Журналист пытался протестовать, но его выволокли наружу. - Введите мадемуазель Дюшер. Вид у нее был жалкий, несмотря на обилие косметики. Она казалась испуганной и растерянной. - Мадлена Дюшер, двадцати восьми лет, актриса. Но я ничего не сделала. - Вы были любовницей Хоннегера-старшего, не правда ли? - И старшего, и младшего! - послышался голос. В зале раздался смех. - Неправда! - крикнула она, - О, это ужасно! Выслушивать такие оскорбления! - Хорошо, хорошо. Прошу соблюдать тишину! С вами разберемся. - Ида Хоннегер, девятнадцать лет, студентка. Заплаканная и растрепанная девушка выглядела гораздо моложе актрисы. - Что вы изучали? - Право. - Боюсь, что здесь вам это не пригодится. Мы знаем, что вы сделали все возможное, чтобы предотвратить несчастье. Жаль, что вам это не удалось. Но по крайней мере вы помогли трем захваченным в плен девушкам. Что вы можете сказать об остальных подсудимых? - Я их мало знаю. Бирон был неплохим человеком, Анри Бельтер заслуживает снисхождения. Он сказал, что не стрелял, и я ему верю. Правда он дружил с моим братом... Она всхлипнула... - Мой отец и брат тоже не были злодеями, они были вспыльчивы и честолюбивы. Когда я родилась, родители очень бедствовали. Богатство пришло внезапно и вскружило им голову. Во всем виноват этот человек Леврен. Это он подсунул моему отцу Ницше, и тот вообразил себя сверхчеловеком. Это он подсказал ему безумный план завоевания планеты! Он способен на все! О, как я его ненавижу! - Девушка разрыдалась. - Садитесь, мадемуазель, - негромко сказал дядя. - Мы посовещаемся, но вам опасаться нечего. Для нас вы скорее свидетельница, чем обвиняемая. Мы удалились за занавес. Обсуждение было долгим, Луи и крестьяне настаивали на суровых мерах. Мишель, мой дядя, кюре и я сам стояли за более мягкое наказание. Людей было мало, обвиняемые ничего не поняли и просто последовали за своими главарями. В конечном счете мы пришли к согласию. Обвиняемых ввели, и дядя прочел им приговор. - Жюль Леврен! Вы признаны виновным в предумышленном убийстве, грабеже и насилии. Вас приговорили к смертной казни через повешение. Приговор должен быть приведен в исполнение немедленно. Бандит не выдал своих чувств, только смертельно побледнел. Ропот пробежал среди подсудимых. - Анри Бельтер. Вы ничего не сделали во вред обществу и признаны невиновным, но поскольку вы ничего не сделали для того, чтобы нас предупредить... - Я не мог... - Молчите! Итак, продолжаю... Поскольку вы ничего не сделали для того, чтобы нас предупредить, вы лишаетесь избирательных прав до тех пор, пока не искупите свою вину. - Значит, я свободен? - Да, так же, как и все мы. Но если вы хотите остаться в деревне, вам придется работать. - О, лучшего я и не желаю! - Ида Хоннегер. Вы признаны невиновной, но в течение десяти лет вы не можете быть избраны. Мадлена Дюшер! За вами не установлено никаких проступков, за исключением сомнительной нравственности и, скажем, сомнительных привязанностей, - в зале послышались смешки, - к главным преступникам... Прошу соблюдать тишину! Вы лишаетесь всех избирательных прав и прикрепляетесь для работы на кухне. Все остальные! Вы приговариваетесь к принудительным работам на срок не свыше пяти земных лет. Этот срок вы можете сократить примерным трудом и поведением. Вы лишаетесь пожизненно всех политических прав, но они могут быть возвращены тому, кто этого заслужит, совершив героический подвиг во имя общества. Осужденные, которые опасались гораздо более тяжкого наказания, радостно загомонили: - Спасибо, ребята! - крикнул Бирон. - Вы просто молодцы! - Заседание окончено. Уведите осужденных! Кюре подошел к Леврену, который захотел исповедаться. Зрители разошлись, одни довольные приговором, другие возмущенные. Я спрыгнул с помоста и направился к Бельтеру. Юноша утешал Иду. - Взгляните! - сказал я дяде, проходя мимо него. - Теперь понятно, почему они так защищали друг друга. - Где вы будете жить? - спросил я у молодых людей. - Дюшер придется спать при кухне, хочет она того или нет, а с вами дело другое. Возвращаться в наполовину разрушенный замок, куда могут прилететь гидры, было бы просто безумием. Здесь тоже много разрушений и люди живут тесно. Кроме того, нужно вам подыскать работу. Теперь праздность запрещена законом. - А где он написан, этот закон? Мы хотим быть честными гражданами, но для этого нам нужно знать законы. - К сожалению, кодекс еще не составлен. У нас есть только разрозненные тексты и постановления Совета. Кстати, вы же учились на юриста? - Я заканчивала второй курс. - Вот и для вас нашлось дело. Вы займитесь нашим кодексом. Я об этом поговорю в Совете. А вас Бельтер, я возьму к себе. Вы будете помогать мне в министерстве геологии. С вашей научной подготовкой я из вас быстро сделаю приличного геолога-разведчика. Жалованье - питание в столовой и крыша над головой. Такое же, как у меня. К нам подошел Мишель. - Если ты собираешься сманить Бельтера, - предупредил его я, - то ты опоздал. Я уже с ним договорился. - Тем хуже для меня. Тогда я договорюсь с сестрой. Астрономия подождет. Кстати, они с Менаром спустились из обсерватории. Вечером он хотел познакомить нас со своими теориями. Я взглянул на небо. Гелиос стоял еще высоко. - Ну, до вечера не близко! Послушай, Мишель, если эта девушка поселится с твоей сестрой, это ее не очень стеснит? Потом мы ей что-нибудь подыщем. - А вот и Мартина! Можешь спросить у нее самой. - Сделай это за меня. Боюсь я твоей сестры-звездочета! - Ты не прав. Она очень славная и относится к тебе хорошо. - Откуда ты знаешь? - Она мне сама говорила! Мишель рассмеялся и отошел.
ОРГАНИЗАЦИЯ
После полудня в школьном зале состоялось заседание Академии наук Теллуса. Докладчиком был Менар. Присутствовали Мишель и Мартина, Массакр, Вандаль, Бреффор, мой дядя, все инженеры, кюре, учитель, Ида с Анри, Луи, мой брат, я и несколько любознательных жителей деревни. Менар поднялся на учительскую кафедру и начал доклад: - Я хочу изложить результаты своих расчетов и наблюдений. Как вы уже знаете, мы оказались на другой планете - будем называть ее Теллус, поскольку это имя за ней утвердилось. Ее окружность по экватору составляет примерно 50 000 километров; сила тяготения на поверхности - около 0, 9 земного тяготения. У Теллуса есть три спутника; расстояние до них вычислено мной пока очень приблизительно: до Феба, самого маленького, но который нам кажется самым большим, - около 100 000 километров; до Селены, превосходящей по величине нашу старую Луну, - около 530 000
