сбросит ветром или не смоет дождем.
Ребята приносили горы камней - испытывали счастье.
Но кто постарше, те камни не приносили. Они просто сидели на известковых плитах и глядели на первые весенние цветы - подснежники, фиалки или шиповник.
Каждый по-своему искал счастье у закрытых, вросших в землю дверей.
...Шанколини был керченским итальянцем. Возможно, предки его поселились в Керчи еще во времена генуэзских колоний. Так он говорил.
Шанколини торговал керосином. Железная бочка на колесах, мерные кружки, лейка, ручной колокольчик и старая кобыла Помпея, которая таскала бочку, - вот все хозяйство.
Для Помпеи рядом с бочкой лежало немного сена. Оно пахло керосином. Но Помпея привыкла к запаху керосина. Лежала еще соломенная шляпа. Это тоже для Помпеи, чтобы надевать во время жары. Шляпа тоже пахла керосином.
Шанколини приезжал в слободу, останавливался на дороге и звонил в колокольчик. Хозяйки бежали с бидонами и бутылями. Часто ждали его в степи. Если ждать наскучивало, оставляли бидоны и бутылки выстроенными в очередь и расходились по домам, чтобы прибежать потом, когда зазвонит колокольчик.
У кого не было с собой бидона или бутыли, тот оставлял камень: это значило, что занял очередь и появится потом с посудой.
Шанколини никогда не спешил, но хозяйки всегда бежали, торопились. Может быть, потому, что он звонил в колокольчик, или, как говорили хозяйки, 'колоколил'.
Часто за керосином посылали ребят. Они выполняли это поручение с удовольствием. Ребята любили Шанколини.
Он разливал по бидонам и бутылям керосин и рассказывал о древнем Крыме - о киммерийцах, таврах, скифах. Рассказывал, какие прежде были города - Мирмикей, Неифей, Тиритака, Фуллы, Алустон. Что на берегах Керченского пролива было древнее государство, называлось Боспорским. Столицей его был город Пантикапей. Теперь это город Керчь. Оттуда он сам, Шанколини, родом.
Купцы Боспора торговали со скифами, покупали у них хлеб, шерсть, звериные шкуры. А продавали скифам вино, рыбу, ковры.
Скифы жили вот здесь, в степной части Крыма. Это на их родной земле он, Шанколини, торгует керосином и они, ребята, сидят, слушают его. А когда отправляются с Пашкой-трамвайщиком к морю, то идут через развалины древнего города. Это бывшая столица Скифии - Неаполь Скифский.
Льется в бидоны и бутыли керосин. Жует сено кобыла Помпея. На голове у нее соломенная шляпа. Сквозь дырки в шляпе торчат уши.
Керосин иногда выплескивается из бидона или бутыли и растекается на дороге темным пятном. Постепенно пятно делается все больше.
Шанколини, звякая лейкой и мерными кружками, продолжает рассказывать о Боспоре и Скифии.
Царем на Боспоре был Митридат Евпатор. Он подчинил себе весь Крымский полуостров, многие племена обратил в рабство.
И тогда поднялось восстание. Первое восстание рабов на территории нашей страны. Возглавил его Савмак. Он был скифом. Великий скиф, который повел рабов против царей.
Повсюду на скалах Савмак высекал изображение солнца. И на его щите тоже было нарисовано солнце. И на щите каждого раба. Да они и не были уже рабами, они были воинами: сражались и умирали с солнцем в руках.
Шанколини переставал разливать керосин. Он забывал о нем. Он размахивал своими тонкими коричневыми руками и не говорил, а зло кричал о полководце Диофанте. О том, что произошло больше полутора тысяч лет назад.
Это Диофант, полководец царя Митридата, напал на Савмака. Подло напал и погубил его. Он всегда был подлым, этот Диофант. Он погубил и самую красивую девушку Тавриды, дочь архонта. Она любила простого пастуха, а Диофант начал домогаться ее любви. Тогда девушка бросилась с высокой башни и разбилась.
Шанколини неожиданно смолкает. Так же неожиданно, как минуту назад начал кричать и размахивать руками.
Но ребята знают, что это не всё, что Шанколини еще что-нибудь расскажет о киммерийцах, таврах или скифах. Или, может быть, про 'Камни-Корабли'. Они стоят в море недалеко от Керчи, словно парусная шхуна.
Шанколини рассказывает о них много всяких легенд. Даже читает песню Гомера из 'Одиссеи', в которой будто бы говорится про эти керченские 'Камни-Корабли'. Как бог морей и 'колебатель земли' Посейдон ударом ладони 'притиснул' к морскому дну корабль, идущий в город Схерию. И застыли его белые паруса, превратились в каменные.
Шанколини читает Гомера тихо и мечтательно. Слова шелестят, будто волны:
В Схерию, где обитал феакийский народ, устремился
Ждать корабля. И корабль, обтекатель морей, приближался
Быстро. К нему подошел, колебатель земли во мгновение
В камень его обратил и ударом ладони к морскому
Дну основанием крепко притиснул; потом удалился.
Ребята сидят слушают.
Потряхивает головой, жует сено Помпея. Где-то в степи свистят большие жаворонки - джурбаи. Высоко в небе водит круги сокол-чеглок: высматривает стрижен.
Шанколини никогда не спешит. Но все-таки наступает время, когда и ему надо ехать дальше.
Он перевязывает тряпкой кран у бочки, чтобы не капал, укладывает мерные кружки, лейку, колокольчик.
Прощается с ребятами.
Он уезжает дальше торговать керосином по скифской земле.
Глава XI
ПАРУС- ЛАДЕЙКА
Минька и Ватя делают змея.
Сварили из крахмала клей. Достали папиросной бумаги. Ватя стянул у матери из швейной машины катушку ниток.
Взяли тонкую дранку и составили большой прямоугольник. По углам укрепили нитками и заклеили сверху папиросной бумагой.
Получился змей-оконка. Действительно, он похож на окно с матовым стеклом. Теперь остался хвост. Из чего лучше сделать?
Минька взял ножницы и отрезал от простыни узкую полоску: превосходный длинный хвост.
Простыня чуточку уменьшилась, и край ее разлохматился, но, чтобы все это заметить, надо присмотреться. А бабушка если и присмотрится, то не теперь, а когда начнет простыню стирать.
Закончили оконку и вынесли ее на улицу: не терпелось испробовать.
Ватя держал змея, а Минька отмотал нитку метров на десять. Он будет бежать впереди, а Ватя сзади с оконкой. Как только почувствует, что оконку подхватывает ветром, должен отпустить. А Минька должен бежать до тех пор, пока оконка не поднимется, не наберет высоту.
Пробегали по улице весь день, но оконка не поднялась: была тихая, безветренная погода.
На следующее утро Минька сказал:
- Я придумал, надо запускать с велосипеда. В любую погоду взлетит.
У Бориса был велосипед. Собрал он его из разных частей. Кое-что недостающее выточил на заводе.
Велосипед был высоким и зеленым, как кузнечик. На руле вместо звонка - старая автомобильная груша.
Вся улица пользовалась этим велосипедом-'кузнечиком'.
Его брали, чтобы съездить на охоту, в магазин, в поликлинику.
Машинист Прокопенко однажды взял, чтобы быстро добраться до станции: он опаздывал, а ему надо было вести состав на Мелитополь. Велосипед погрузил на паровоз и уехал. Когда вернулся из Мелитополя, вернулся домой и 'кузнечик'.
Часто на нем катались и просто так, гуляли.
