выходил в сад выпить пива. Однажды он показал Шансу маленькие фотокарточки с совершенно голыми мужчиной и женщиной. На одной из этих фотокарточек женщина держала неестественно длинный и толстый орган мужчины в руке, а на другой прятала его у себя между ног.
Пока мастер что-то рассказывал про свои фотокарточки, Шанс тщательно их изучал. Увиденное слегка взволновало его: в телевизоре он никогда не видел таких неестественно увеличенных мужских и женских органов, обычно скрытых под одеждой. В телевизоре пары никогда не принимали таких странных поз. Когда мастер уехал, Шанс разделся и осмотрел собственное тело. При осмотре он обнаружил, что его орган невелик и мягок. Он совсем не торчал - не как у мужчины с фотокарточек. Мастер утверждал, что в этом органе спрятаны семена, которые выбрасываются наружу, и при этом мужчина получает удовольствие. Шанс слегка помял и помассировал свой орган, но не испытал ровным счетом никакого удовольствия. Даже по утрам, когда Шанс просыпался и ощущал свой орган слегка увеличившимся в размерах, он все равно не становился твердым и удовольствия не приносил.
Позднее Шанс неоднократно пытался установить, существует ли связь между органами, которые женщина прячет под одеждой, и рождением детей. В некоторых телевизионных передачах Шанс видел кадры, посвященные тайне рождения. Люди в телевизоре говорили о докторах, операциях и больницах, затем показывали мучения роженицы, радость отца и розовое влажное тельце новорожденного. Однако из этих передач совершенно невозможно было понять, почему одни женщины имеют детей, а другие - нет. Пару раз Шанс задавал вопросы на эту тему Луизе, но та отказывалась на них отвечать. Некоторое время Шанс внимательнее обычного смотрел телевизор, пытаясь разгадать загадку, но потом забыл о ней и успокоился.
Йе-Йе начала гладить его по рубашке. У нее были очень теплые руки. Затем она прикоснулась к его подбородку. Шанс оставался неподвижным.
- Я уверена... - прошептала Йе-Йе, - ты чувствуешь... я хочу, чтобы мы... чтобы мы стали близки...
Внезапно она заплакала тихо, как ребенок. Всхлипывая, она достала носовой платок и стала вытирать им глаза и нос, продолжая при этом плакать.
Шансу показалось, что он некоторым образом является причиной этих слез, но он не понимал почему. Он обнял Йе-Йе. Она словно только этого и ждала: навалившись всем весом, опрокинула Шанса на кровать и сама упала на него. Волосы Йе-Йе щекотали Шансу лицо, в то время как губы скользили по его груди, щекам, лбу, глазам и даже ушам. Шанс был уже весь мокрый от ее слез, он вдыхал ее запах и недоумевал, что же он должен делать. Затем рука Йе-Йе скользнула сперва на его живот, а затем еще ниже, словно ища что-то. Через некоторое время рука вернулась назад, и тут Шанс заметил, что Йе-Йе перестала плакать. Она лежала рядом с ним, спокойная и расслабленная.
- Шэнси, как я тебе благодарна! - сказала она. - Ты - самый волевой мужчина из всех, каких я встречала. Ты знаешь, что достаточно одного твоего прикосновения и я стану твоей. Но ты не хочешь пользоваться чужой слабостью.
Йе-Йе на миг о чем-то задумалась.
- В каком-то смысле ты совсем не американец. Знаешь, ты ведешь себя как европейский мужчина.
Она улыбнулась.
- Я имею в виду, что ты в отличие от всех мужчин, которых я знала, не прибегаешь ко всем этим американским штучкам, всем этим глупым пощипываниям, поглаживаниям, покусываниям. Ты не идешь окольным путем к цели, которая одновременно манит и пугает.
Она ненадолго замолчала и продолжила:
- Ты очень умный, ты любишь мозгом. Шэнси, ты знаешь, как завоевать женщину: нужно просто дать ей возможность переполниться любовью и желанием.
Шанс был неприятно удивлен тем, что он - совсем не американец. Почему Йе-Йе это сказала? В телевизоре он часто видел грязных, волосатых и шумных мужчин и женщин, которые громко заявляли о том, что они - антиамериканцы, или же это говорили о них представители полиции, хорошо одетые чиновники и бизнесмены, короче говоря - люди, которые называли себя американцами. В телевизоре столкновения между первыми и вторыми часто выливались в кровопролитие, насилие и приносили смерть.
Йе-Йе встала и поправила одежду. Она посмотрела на Шанса без всякой враждебности.
- Я должна признаться тебе, Шэнси, - сказала она, - я люблю тебя и хочу тебя. И я знаю, что ты знаешь об этом, и я признательна тебе, что ты решил ждать, пока... пока...
Она не смогла найти нужное слово. Когда Йе-Йе вышла из комнаты, Шанс встал, пригладил волосы и включил телевизор. На экране тут же появилось изображение.
5
Проснувшись в четверг, Шанс сразу же включил телевизор и позвонил на кухню.
Горничная принесла на подносе красиво сервированный завтрак. Она сказала, что у мистера Ренда прошедшей ночью снова был приступ и пришлось вызвать еще двух врачей, которые дежурили у постели больного до самого утра. Она также принесла Шансу свежие газеты и напечатанное на машинке письмо. От кого письмо, Шанс, разумеется, прочитать не мог.
Он уже доедал завтрак, когда позвонила Йе-Йе.
- Шэнси, милый, ты получил мое письмо? Ты видел, что пишут в утренних газетах? - спросила она. - Похоже, тебя считают главным вдохновителем речи президента. А твои комментарии во время телепередачи напечатаны прямо под этой речью! О Шэнси, какой же ты молодец! Даже президент от тебя без ума!
- Мне нравится президент, - сказал Шанс.
- Мне сказали, что по телевизору ты выглядел просто блестяще! Все мои подруги мечтают с тобой познакомиться. Шэнси, ты не передумал идти на прием в ООН сегодня вечером?
- Нет, я буду очень рад.
- Ты - прелесть! Надеюсь, ты не заскучаешь. Там, конечно, шумно, но мы не станем долго задерживаться. После приема мы можем, если хочешь, пойти в гости к моим друзьям. У них как раз намечается вечеринка.
- Мне будет очень приятно пойти с тобой на вечеринку.
- О, я так счастлива! - воскликнула Йе-Йе. Затем она спросила дрогнувшим голосом: - Можно зайти к тебе? Я так соскучилась...
- Да, Йе-Йе, ко мне можно зайти.
Йе-Йе вошла в комнату. Смущаясь и краснея, она сказала:
- Мне нужно, чтобы ты знал нечто очень для меня важное, и я хочу сказать это глядя тебе прямо в глаза. - Тут Йе-Йе перевела дух; было видно, что она мучительно подыскивает слова: - Шэнси, останься, пожалуйста, с нами еще на некоторое время. Это не только мое желание - Бен тоже просит... - И, не дожидаясь ответа, она продолжила: - Ты только подумай! Ты можешь жить вместе с нами в этом доме! Шэнси, прошу тебя, не возражай! Бенджамин так болен; он говорит, что ему гораздо спокойнее, когда ты рядом.
Она порывисто обняла Шанса и прижалась к нему.
- Шэнси, милый, ты должен, должен! - прошептала она. Голос ее дрожал, и она даже не пыталась это скрыть.
Шанс согласился остаться.
Йе-Йе еще раз обняла его и поцеловала в щеку, затем встала и принялась кружить по комнате.
- Я знаю! Тебе нужно завести секретаря! Теперь, когда ты в центре общественного внимания, потребуется человек, который мог бы помогать тебе с делами, сортировать звонки, ограждать тебя от людей, с которыми ты не хочешь встречаться и говорить. Может быть, у тебя уже кто-нибудь есть на примете? Кто-нибудь, кто работал с тобой в прошлом?
- Нет, - ответил Шанс, - у меня никого нет.
- Тогда я кого-нибудь подберу, - с готовностью воскликнула Йе-Йе.
Перед обедом, когда Шанс смотрел телевизор, снова позвонила Йе-Йе.
- Шэнси, надеюсь, я тебе не помешала? - сказала она. - Я хочу познакомить тебя с миссис Обри. Она здесь со мной, в библиотеке. Она согласна временно поработать твоим секретарем, пока мы кого- нибудь не найдем. Можешь спуститься к нам прямо сейчас?
- Да, могу, - сказал Шанс.
Когда Шанс вошел в библиотеку, он увидел седую женщину, сидевшую рядом с Йе-Йе на диване.
Йе-Йе представила Шанса и секретаршу друг другу.
Пожав ей руку, Шанс сел. Миссис Обри смотрела на него так пристально, что Шанс от волнения начал барабанить пальцами по столу.
- Миссис Обри долгие годы была доверенным секретарем мистера Ренда в Первой американской финансовой корпорации, - воскликнула Йе-Йе.
- Я понимаю, - сказал Шанс.
- Миссис Обри не хочет уходить на покой - это не по ней.
Шанс не знал, что он должен сказать. Он потер щеку пальцем. Йе-Йе поправила часы на руке.
- Если хочешь, Шэнси, - продолжала Йе-Йе, - миссис Обри может приступить к работе немедленно...
- Хорошо, - промолвил наконец Шанс. - Надеюсь, миссис Обри понравится работать здесь. Это очень хороший дом.
Йе-Йе бросила на него быстрый взгляд через стол.
- Тогда, - сказала она, - можно считать, что мы договорились. Я спешу мне нужно одеться для приема. С тобой, Шэнси, я поговорю позже.
Шанс посмотрел на миссис Обри, которая сидела с задумчивым видом, склонив голову набок. Она была очень похожа на одинокий одуванчик.
Миссис Обри понравилась Шансу. Он не знал, что сказать, и поэтому ждал, чтобы миссис Обри заговорила первой. Наконец та заметила обращенный на нее взгляд и осторожно предложила:
- Может быть, начнем? Расскажите, пожалуйста, об общем направлении вашей деловой и общественной деятельности...
- Об этом вы можете спросить у миссис Ренд, - сказал Шанс, поднимаясь с места.
Миссис Обри тоже поспешно встала.
- Мне кажется, я понимаю, - сказала она. - В любом случае, я всегда в вашем распоряжении, сэр. Мой кабинет рядом с кабинетом личного секретаря мистера Ренда.
Шанс еще раз поблагодарил миссис Обри и вышел из библиотеки.
На приеме в ООН Шанса и Йе-Йе встречали члены Комитета по организации приемов. Они провели их к одному из самых почетных столов. Затем
