усилием оторвали... И ахнули. Ящик оказался набит интереснейшими вещами. На слое золотых монет лежали драгоценные кольца, ожерелья, диадемы, тонкой работы кинжалы, рукояти которых были украшены нешлифованной бирюзой и кораллами...
Уже под утро поэт Дан с чувством исполненного долга рухнул в постель. К полудню - ранее героя беспокоить не решились - пришел директор, на этот раз в элегантной черной паре, долго восхищался детективными способностями Дана, благодарил, кланялся. Чуть позже принесли корзину алых роз. Среди стеблей обнаружилась пылкая записка в стихах, которые начинались так: 'О, мой герой бесстрашный!..' Неудивительно - в этом сезоне 'Лебедь' населяли люди творческие. Потом явился офицер из службы охраны порядка. Приложил два пальца к виску и выразил поэту официальную благодарность от их департамента, вручив, на память увесистую чугунную медаль с соответствующей надписью. Офицер согласился выпить бокал прохладительного и в частной беседе осторожно намекнул, что задержанные оказались крупными контрабандистами.
Словом, поэт Дан прославился и, не мудрствуя лукаво, признался самому себе, что это приятно.
Тем временем Тиль мирно отсыпался у себя в номере.
И все покатилось своим чередом. Некоторое время Дан пытался изловить еще каких-то контрабандистов, но вскоре утихомирился. У Тиля состоялась еще одна беседа с наблюдающим врачом, на этот раз менее приятная, потому что закончилась она тоскливым прозаическим обследованием. После всех процедур Тиль и вправду почувствовал себя больным. Он совсем было собрался пожаловаться Дану, но тот опять исчез. Что за привычка, право слово...
Тиль плохо разбирался в законах детективных сюжетов, но интуиция подсказывала ему, что история будет иметь продолжение. Поэтому, когда наконец объявился его беспокойный друг, художник не дал ему и слова вымолвить:
- Молчи! Я и так знаю, что произошло. Сообщники пойманных преступников решили тебе жестоко отомстить...
Дан горько усмехнулся и сел к столу, обхватив голову длинными пальцами.
- Нет. Нет, мой милый наивный друг, все гораздо хуже.
- Куда уж хуже-то...
- Не было никаких контрабандистов...
- Как это не было? А нос мне кто расквасил? Да и я сам видел этот сундук с драгоценностями...
- Сундук... Как я мог клюнуть на эту дешевку! Мальчишка, сопляк, ничтожество...- Дан застонал и прихватил зубами край ладони, телесной болью унимая душевную.
- Да ты... ты успокойся прежде всего... связно изложить можешь?
- Заигрался в сыщика, идиот... а им только этого и надо было...
- Кому? Ничего не понимаю.
- Обвели нас вокруг пальца, вернее, меня, - ты тут ни при чем. Понимаешь, когда я приехал, они поняли мое настроение, поняли, что я буду везде совать нос и в конце концов что-нибудь да пронюхаю. Вот и решили предоставить мне такую возможность. На, мол, получай сундук сокровищ и живых натуральных преступников, играй на здоровье! Отвлекающий маневр, так сказать. Камуфляж. А я не догадался сразу. Правда, когда увидел эту груду золота, мелькнуло у меня подозрение: что-то уж больно декоративно все выглядит, как в старинном приключенческом романе. Перестарались немножко. Я понял, что все это смахивает на маскировку. Ну и конечно же, сразу возник вопрос: а что маскируют? От чего отвлекают нехитрой игрушкой не в меру любопытного поэта? И я стал искать...
- И нашел?
- Нашел.
Тиль помолчал и спросил несчастным голосом:
- Так мне что, одеваться?
- Да уж будь любезен. Сам понимаешь - как же я без тебя...
- Слушай, оставь меня в покое, а? Мне тут так хорошо было. Да и доктор говорит, что у меня расшатанные нервы, что, может, мне придется покинуть пансионат и лечь в клинику...
- Это тебе доктор сказал? А еще чем он тебя застращал?
- Ну зачем ты так, это милейший человек. Он позавчера со мной весь день возился. Облепили меня: всего датчиками, уложили в какую-то прозрачную трубу, вертели, крутили, дыши - не дыши. Работают люди! А ты в детектива играешь.
- И каковы результаты обследования?
- А, там много чего. Но главное, доктор считает, что у меня сложные глубинные комплексы на почве подавленных желаний. Причем с детства! Это точно: до сих пор помню, как мне жутко хотелось грохнуть об пол мамину фарфоровую супницу. Пришлось подавить. По сей день мучаюсь. Слушай, надо бы купить похожую посудину и грохнуть! Вдруг поможет?
- Не поможет. А доктор-то что говорит?
- А доктор-то как раз и говорит, что поможет! Желания, говорит, подавлять опасно, их надо реализовывать хотя бы в игровой ситуации. Соблазнительная теория, а?
- Да уж... Но мало ли кто чего пожелает? Вдруг я пожелаю в один прекрасный день прикончить метра? Ядрона?
- Да ну тебя. Доктор вот и предлагает лечение па новой, им самим разработанной системе. Еще нигде не-применяют.
- Я тебе сейчас покажу, что они тут применяют...
И художнику Тилю вновь пришлось .покинуть уютный номер и послушно отправиться вслед за своим неугомонным другом.
IV
А стерлядь, стерлядь в серебристой кастрюльке,
стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками! и
свежей икрой? А яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в
чашечках? А филейчики из дроздов вам не нравились? С
трюфелями?
М. Булгаков. Мастер и Маргарита
Поворот, еще поворот... Дан замер у немой - без; таблички - двери. Потом, осмотревшись, вложил в прорезь плоский ключ, нажал, и дверь открылась.
Друзья вошли в комнату, Тиль тут же наткнулся на какой-то шкаф. Дан шикнул на него и прошептал:
- Постой, привыкни к темноте, свет я включать не буду, опасно.
Постепенно Тиль различил довольно большое помещение, панели приборов, стойки, мониторы, два вращающихся кресла. В одно из них он осторожно опустился.
- Что это такое? И почему никого нет?
- Хозяева спят,- усмехнулся Дан,- и, будем надеяться, спят крепко.
- Откуда у тебя ключ?
- Я его... скажем, позаимствовал.
- Как? Не хочешь же ты сказать, что... украл?
- Нет, не хочу. Но я его действительно украл.
Тиль замолчал, с грустью размышляя о том, что общение с преступным миром явно подорвало моральные устои его друга.
Перед монитором располагалась наклонная панель с россыпью нумерованных клавиш, несколькими регуляторами и переключателями. Светился сиреневый глазок индикатора: панель запитана. Дан включил монитор. Когда замерцал экран, Дан сказал:
- Включаю номер первый,- и нажал крайнюю клавишу. Тиль ожидал увидеть все, что угодно, вплоть до зрелищ, официально запрещенных Комитетом Нравственности, но только не то, что появилось на экране, а именно: апартаменты метра Ядрона. Еще не успев ничего рассмотреть в подробностях, Тиль вскочил.
- Нет, нет, Дан, это невозможно. Что ты делаешь? Это же все равно, что подглядывать в замочную скважину!
- Слушай, ты, чистоплюй, - никогда еще Дан не говорил так со своим другом, - иногда замочная скважина очень расширяет кругозор. Подчас правду можно увидеть только через замочную скважину. Положись на годы нашей дружбы - я говорю тебе: это необходимо!
