- Медленнее! - крикнул он, провожая взглядом ее невысокую, стройную, несмотря на беременность, фигурку. Он улыбнулся, но, когда она ушла, погрузился в задумчивость.
Одиннадцать дней...
Каким он родится? Его ребенок... Сквозь тугую упругость ее живота он отчетливо ощутил ауру Шерни. Если ребенок уже теперь носил в себе силу Полос, это означало, что он демон. Сам Бруль, будучи одним из могущественнейших мудрецов Шерни, не обладал такой силой. Он только понимал ее, черпал ее, но не обладал ею.
Демон?
'Лишь бы только в теле человека, - думал он почти с отчаянием и вместе с тем с болезненной надеждой. - О Шернь, да будет так!' Но призыв повис где-то в воздухе. Посланник в глубине сознания понимал, что вряд ли этому суждено случиться.
Все шло не так. Илара была беременна всего три месяца. _Человеческий_ плод не мог развиться столь стремительно. Ребенок... явно был проявленной силой Шерни.
Он плотно сжал узкие губы. Если даже она, она - избранная из сотен, тысяч женщин, - если даже она породит чудовище... это будет означать, что он, Бруль, никогда не дождется наследника. Слишком поздно. Он стар. Дважды приходилось прибегать к силе Полос, чтобы тело свершило невозможное... Большего он требовать от себя и от Шерни не мог.
Демон. Чудовище.
Так часто случалось. Дети Посланников никогда не рождались, как дети других людей. Они всегда были иными. Иногда их отличала злоба, но чаще внешность. Порой весьма сильно.
До сих пор ни одна из его избранниц не справилась со своей задачей. Его первенец уродился чернокожим с липким студенистым шаром из отвратительной вонючей массы вместо головы. Другая - девочка, родившаяся без рук, умерла через три дня. Последний был синим, теплым и дышавшим комком.
И вот он ждал четвертого.
Он хотел наследника, которому мог бы сделать магическую передачу. Мысль о том, что собранные в течение двух веков знания уйдут вместе с ним, приводила его в отчаяние. Все законы, которые он открыл, содержались, правда, в его вкладе в Книгу Всего, но кто же их поймет без его личных подсказок. Слишком сильно они отличались от большинства Законов Всего, насчитывавших века.
Смерть... Она неуклонно приближалась. Десять, может быть, пятнадцать лет - все, что ему осталось. Если бы теперь он стал отцом, то, возможно, успел бы, сумел бы передать ключ к пониманию новых истин!
Он тяжело поднялся с кресла и подошел к узкому высокому окну. Солнечный луч, играя пылинками, осветил его старое, усталое лицо: изрезанный морщинами лоб, выпуклые, поблекшие глаза, густые, все еще темные усы и бороду. Большой крючковатый нос торчал надо ртом, как хищный клюв орла.
Нет! Он был еще силен! Не только как Посланник, но и как мужчина. Он все еще мог бегать, карабкаться по скалам, рубить дубовый стол одним ударом топора.
Еще...
Человек, ставший посланником Шерни, стареет быстро, но дряхлеет поздно, очень поздно, правда, совершенно неожиданно. Буквально не по дням, а по часам.
Стоя у окна, смотрел на маленькую Ил ару с лицом избалованной девочки. Волоча за собой Бич, она шла в сторону моря. На фоне мрачной, монотонно-серой равнины ярко выделялась ее белоснежная рубашка. Прикрыв глаза, он что-то прошептал и с удовольствием увидел, как, не ускоряя и не замедляя шага, она начинает ходить по кругу. Да, он все еще силен. Формула Послушания действовала.
Вдруг он подумал, а сможет ли он отозвать заклинание? Чтобы применить Формулу, нужно огромное знание. Чтобы отменить - знание еще большее.
Когда-то...
...в Крае тень Полос все еще лежала на земле, и все, что она укрывала, было насыщено сущностью Шерни. Формулы, связи действовали легко и быстро. Однако, чтобы их отменить, нужно рассеять тень. Для этого требовалась сила, содержащаяся в Полосах, а Бруль ни разу не осмелился ее коснуться. Нельзя переносить силы Шерни к свету. Иначе ему пришлось бы искать другую Формулу, с действием, полностью обратным тому, что он хотел разрушить. Они уничтожили бы друг друга, а времени и усилий на поиски потребовалось бы бесконечно много.
Он махнул рукой, и Илара все тем же спокойным шагом пошла дальше в сторону моря. Он редко подчинял ее своей воле. Старался действовать убеждением, оставляя девушку в уверенности, что она поступает в соответствии с собственными желаниями.
И вреда он не хотел ей причинять. Сознание, в которое слишком часто вторгаются, пытается защищаться, создавая собственный мир, живущий в особых рамках законов.
Это - безумие.
Он повел головой, все еще глядя в окно, потом позволил себе гордо, чуть надменно улыбнуться. Там, где любому другому пришлось бы отчаянно сражаться за жизнь, Илара шла совершенно легко. Все обитатели этой части Края знали, что маленькое беспомощное создание - собственность могущественного Бруля... Один-единственный Галла угрожал ей, как и ему самому, но тот редко бывал на Черном Побережье. А когда он, живший дальше в глубине материка, являлся на границу, Мольдорн-Посланник давал об этом знать. Если же Мольдорн отсутствовал, тогда предупреждала его цитадель, такая же живая обитель, как и те руины, в которых жил он, Бруль.
Мольдорна он недолюбливал, но и врагами они не были. Жили по-соседски, не мешая друг другу. Иногда, когда это было действительно необходимо, они даже помогали друг другу. Бруль презирал Мольдорна, считая его неучем и слабовольным человеком. Мольдорн был рядовым Посланником, которого, собственно, даже трудно было назвать 'мудрецом'. Если бы не прирожденная лень и овладевшая им странная навязчивая идея, возможно, он мог бы сравняться даже с учениками Великого...
Бруль нахмурился: 'Не следует даже в мыслях упоминать имя Покойного Мудреца. Ему бы это не понравилось'. Он снова выглянул в окно. Илара уже скрылась в песчаных дюнах. Не видя ее, он уже ничего не мог ей приказать. Их связывала лишь железная Формула Послушания.
Бруль был человеком одержимым.
11
- Господин...
Гольд мгновенно вскочил, молниеносно вытащив меч. Бельгон этого не видел, было слишком темно, однако тихий лязг клинка прозвучал весьма выразительно. Он инстинктивно отступил назад и тут же ощутил упертое под лопатку острие, а на плече - большую тяжелую руку.
- Это Бельгон, - сдавленно прошептал он. - Тройник Ц.Ф.Рбаля...
- Довольно. Имена своих солдат я знаю.
Могучая рука подсотника, казалось, налилась свинцом. Бельгон волей-неволей сел. Гольд взял его за плечо и привлек к себе. В абсолютной темноте они могли лишь догадываться о выражении лиц друг друга.
- В чем дело? - тихо спросил сотник.
Бельгон долго молчал.
- У меня сообщение, командир... Но...
Наступила напряженная пауза.
Гольд понимающе, но не очень дружелюбно улыбнулся. Улыбка потонула в темноте.
- Понимаю. Важное сообщение, но не даром. И что же это за сообщение?
В ответ тишина.
- Ты знаешь, что я небогат, Бельгон.
- Нет, господин, мне не нужно золота.
- Тогда что?
- Звание подсотника легиона. Мое жалованье...
- Хватит. Я понял, чего ты хочешь, и меня совершенно не волнует почему.
Гольд молчал, принимая решение. Он никогда не бросал слов на ветер.
- Такие звания присваиваю не я, а комендант гарнизона, - наконец сказал он. - Самое большее, что могу тебе обещать, выдвину тебя, как только освободится место.
- Этого достаточно, господин.
