стать дирижерской или хотя бы барабанной палочкой... И когда еще изобретут колесо, чтобы можно было вставлять палки в колеса...
Человек идет в люди, а навстречу ему - тоже в люди - идет другой человек, и ни один не хочет уступить другому дорогу. Оказывается, идти в люди можно в противоположных направлениях. Какое из них правильное? Этот вопрос не скоро будет решен, а может быть, не будет решен вовсе.
Камень смотрит, как эти двое колотят друг друга дубинами. Ненадежное оружие. Вот одна из них разлетелась в щепки, и безоружный человек спасается на дереве. Его противник лезет за ним, но ему мешает дубина. Все-таки безоружность имеет свои преимущества: по крайней мере обе руки свободны.
Да, если б человек сразу взял не дубину, а камень, у него была б совсем другая цивилизация. И скорей наступил бы не этот, нынешний, а настоящий каменный век...
У камня для этого все данные.
Впоследствии о нем скажут, что он - кусок горной породы, твердой, нековкой, нерастворимой в воде. Из этих трех качеств в условиях первобытного взаимонепонимания и непрекращающихся междоусобиц естественно было выделить твердость. Кроме того, по сравнению с палкой, выведшей человека в люди, камень обладает такими качествами, как значительно больший удельный вес и повышенная летательная способность. Можно сказать с уверенностью, что камень самый первый научился летать, - просто его некому было бросить.
Открытие камня было значительным шагом вперед по пути уничтожения человечества. Сам лишенный жизни, камень пытался отнять ее у других, но в нем самом от этого жизни не прибавлялось. В этом извечная загадка жизни: сколько ее ни отнимай, у тебя ее не прибавится. Даже если отнять сразу тысячи жизней. Миллионы жизней. Миллиарды жизней. К твоей одной жизни ничего не прибавится.
Камень не знал этого и, отнимая, надеялся получить. Эту ошибку за ним повторят все другие - грядущие - виды оружия.
И вот могущественные племена, могущество которых столетиями покоилось на дубине, дрогнули, пошатнулись и пришли в смятение: противника поблизости не было, но его удары их настигали. Удары на расстоянии, наиболее коварные удары, были первым весомым вкладом человечества в ведение нечеловеческих войн. Мы высовываемся из-за дерева, бросаем камень и снова прячемся. Остальное - дело камня. В нужный момент он прилетит и поразит противника, который безмятежно и неосмотрительно опирается на дубину.
В короткий срок - разумеется, в короткий исторический срок, который мы измеряем тысячелетиями, - дубина была сломлена и в мире воцарился камень, как наиболее современное средство ведения войны. Воины враждующих племен были вооружены камнями с ног до головы, а дипломаты призывали бороться за мир, но на всякий случай держали камень за пазухой. Впоследствии станет ясно, что камни за пазухой - обычный прием холодной войны, перерастающей со временем в войну горячую.
Раньше на земле не было дипломатов. Были только диплодоки - древние животные. 'Дипло' по-гречески означает 'двойной', и так же, как диплодоки вели двойную жизнь - в воде и на суше, - так дипломаты вели двойную игру. На словах они призывали бороться за мир, а на деле копили камни за пазухами. Древний обычай брать за грудки можно объяснить не чем иным, как желанием вытрясти у собеседника камни из-за пазухи.
Все громче раздавались голоса, призывавшие использовать камень в мирных целях. Но в благоразумность этих голосов мало верили: как можно использовать в мирных целях камень, обладающий такими стратегическими качествами, как твердость, маневренность и повышенная летательная способность?
Военное использование камня продолжалось. В короткий исторический срок камни налетали больше, чем Земля вокруг Солнца, или, как прежде говорили, больше, чем Солнце вокруг Земли.
Горы камней росли - никому не нужные, совершенно бесполезные горы. Вместо того, чтоб изготовлять из камня мирные мотыги и топоры, древние племена пускали его на оружие. И уже тогда было замечено: гонка вооружений опасна тем, что направлена против своего, а не против вражеского населения. Чем больше имеешь оружия, тем меньше имеешь всего остального.
Впрочем, такие мысли вслух не высказывались. Первобытные люди еще не очень-то умели говорить вслух, и пройдет еще очень много веков, пока они научатся этому.
За особые заслуги перед человечеством камню был поставлен памятник - в камне. На массивном неотесанном постаменте возвышался массивный неотесанный камень, обессмертивший в веках эту первобытную неотесанность. В его постоянной угрозе свалиться кому-то на голову и был заключен символический смысл, выражавший главное назначение камня.
Сторонникам мирного использования камня не нравился этот воинственный памятник, и они грозились камня на камне не оставить (миролюбивое выражение, получившее впоследствии агрессивный и разрушительный смысл).
Но вот однажды...
История, в сущности, сводится к этим словам, она состоит из этих трех слов, повторяемых неоднократно...
И вот однажды на привале какой-то солдатик, истомившийся в тысячелетней войне, высек из камня фигурку своей возлюбленной.
Вряд ли эта фигурка была похожа на его возлюбленную, она вообще была не похожа на женщину. Но солдату в тысячелетней войне каждый предмет кажется похожим на женщину...
Впервые солдаты посмотрели на камень другими глазами.
Оказалось, что, кроме стратегических качеств, камень таил в себе качества не стратегические, но дорогие каждому солдатскому сердцу: нежность, теплоту и волнующую красоту линий. Глядя на него, не возникало даже мысли о том, что его можно швырнуть кому-то в голову, а, наоборот, хотелось склонить перед ним собственную голову и задуматься... Неважно, о чем... Может быть, о чем-то совсем не военном...
Не зря, оказывается, камень таил в себе тысячелетнюю мечту о жизни... Его мечта осуществилась, когда из него высекли жизнь.
'Жена солдата', очень мало похожая на чью-то возможную жену, была первым гениальным произведением скульптурного творчества (если не считать упомянутый памятник камню, который был не гениальным, а устрашающим). Солдаты в массовом порядке высекали из камня своих жен и невест, расходуя на это стратегические боевые запасы.
Когда говорят пушки, музы молчат. Но когда музы заговорят, тут уже приходится замолчать пушкам.
Какой-то солдат, удачно вернувшийся из очередной тысячелетней войны, выстроил себе из камня дом и перевез в него семью из пещеры. Дом был просторным, но в нем было тесно от гостей, которые засиживались допоздна, не желая возвращаться в свои пещеры.
Рядом с первым каменным домом вырос второй, третий - и вот уже целый город устремляется к небесам, и до чего же он не похож на первобытный пещерный город!
Каменные жернова перемалывают зерно, каменные орудия помогают совершенствовать производство, каменные скульптуры не дают душе превратиться в камень... Каменный век! Удивительный, сказочный, волшебный каменный век!
Не тот каменный век, который душу делает каменной, а тот, который в камне рождает душу.
А куда девать эти горы оружия, эти пирамиды оружия? В них бы замуровать фараонов всех будущих войн, но дверей в пирамидах нет, и фараоны войн остаются на свободе. Сколько они крови прольют! Впереди еще вся история. История камня, история бронзы, железа...
И самая трудная история - человеческая...
СКАЗАНИЕ О ГИЛЬГАМЕШЕ
Дикий человек Энкиду, ты пасся вместе с газелями и воду пил вместе с волками, и сам ты был, как зверь, в клыках и шерсти, и ничего ты не видел, и ничего ты не знал, пока не встретился с Гильгамешем, Все Видавшим.
Он видел все, кроме кедровой рощи, которую охраняло чудовище Хувава, и он сказал тебе:
- Пойдем, Энкиду, вырубим эти кедры.
И ты согласился, Энкиду, потому что ты был дикий человек, потому что никогда за всю жизнь ты не срубил ни одного кедра.
Вы вырубили все кедры до одного, и роща перестала быть рощей, а страшное чудовище Хувава сидело
