- В чем дело?
- На ракете сейчас питания нет,- сообщает дежурный техник,- поэтому вентиляция работать не может. К тому же и освещение можно использовать только переносное.
Вот те на! Скафандр без вентиляции - великолепная парная, но он не для этого предназначен. И момент для бани больно неподходящий, да и за бортом температура плюс 30 градусов. Нужно срочно подать электропитание на борт!
Техник немедленно передает нашу просьбу вниз, и через несколько минут вентиляция скафандров заработала. Уф-ф!
В орбитальном отсеке порядок - все на месте и должным образом закреплено. Опускаюсь в свое кресло рядом с Берци и прикрываю за собой люк. Можно начинать работу.
Нам предстоит подготовить системы корабля к старту, проверить его исходное состояние. Все идет по расписанию. Вот уже установлена связь с командным пунктом:
- 'Шестнадцатый-второй', я - 'Орион'! Как меня слышите? Прием.
- 'Орион', я - 'шестнадцатый-второй', слышу вас хорошо. Разрешаю приступить к проверке состояния систем.
- 'Шестнадцатый-второй', понял вас. Приступаем! Проверяем прибор за прибором, одну систему за другой...
- 'Орион', у вас люк СА-БО закрыт на пять с половиной оборотов. Прошу закрыть люк полностью.
Закрываем люк, проверяем стопор. Порядок. Вот еще один рубеж: с этого момента мы изолированы от окружающего мира в небольшом спускаемом аппарате, теперь нас с Землей связывает только телефонная связь.
От имени экипажа корабля 'Союз-36' докладываю: к космическому полету готовы, приложим все свои знания для выполнения порученного нам ответственного задания,
- Мне, гражданину Венгерской Народной Республики, члену Венгерской социалистической рабочей партии, оказана высокая честь совершить в составе международного экипажа космический полет на советском корабле 'Союз-36' и научной станции 'Салют-6',- говорит Фаркаш. Свой полет в космос посвящаю 35-й годовщине освобождения родины от фашистского ига героической Советской Армией - историческому событию, открывшему венгерскому народу путь строительства нового, социалистического общества. Наш совместный полет демонстрирует братскую сплоченность партий и народов Венгрии и Советского Союза.
- 'Орион', давление в БО восемьсот миллиметров. Приступайте к проверке герметичности люка СА-БО!
Чтобы убедиться в герметичности спускаемого аппарата, нужно знать, хорошо ли, плотно ли закрыт люк. Тест простой: отсек наддувают, создают избыточное давление и следят, не уменьшается ли оно со временем. Если падает, значит, где-то утечка. Точно так же проверяют герметичность скафандров, плотность соединения кораблей после стыковки на орбите.
Однако так ли уж важна герметичность скафандров, если и в самом отсеке с давлением полный порядок? Важна. Во всяком случае, для полного спокойствия экипажа и тех, кто отвечает за нашу безопасность. Случись нештатная ситуация при старте, упади давление в отсеке, герметичность скафандров не нарушится...
Кстати, как с воздухонепроницаемостью скафандров? До старта всего 40 минут. Надо успеть и это проверить.
Опускаем забрала шлемов, закрываем клапаны скафандров. Отсчитываю секунды: пять, десять, пятнадцать... Нет, что-то не растет в моем скафандре давление... А у Берци?
- Командир, давление увеличивается! Скафандр герметичен, все нормально.
Вот как! У него нормально, а мой не спешит наполняться. Что случилось?
Проверяю все вновь - плотно ли прижато забрало, хорошо ли закрыт клапан... Все нормально! Так, теперь перчатки... Вот и место утечки - не полностью закрытый замок на одной из них.
Да, не зря предусмотрены по плану такие проверки: они позволяют заранее выявить всевозможные сюрпризы. Память невольно возвращает к событиям пятилетней давности, к советско-американскому полету, когда одна неточность в действиях заставила всех нас поволноваться перед стартом.
Все шло нормально, у нас выкроилось свободное время, и мы, сидя в кабине, слушали музыку... И вдруг мне отчего-то стало не по себе. Начинаю шарить взглядом по приборам, вижу, выросло, и прилично, давление в спускаемом аппарате. В чем причина? Очень важно быстро найти неисправность. Предположил, что, наверное, неплотно закрыт кран в системе, подающей воздух в скафандры. Так и оказалось. Во время проверок с краном работали и, видно, закрыли его неплотно.
Итак, скафандры проверены... За работой летит время, до старта - 30 минут, 20...
Припоминаю впечатления от предыдущих стартов, чувствую, разволновался: чаще стало сердце биться, поднялось давление. А как Берци? Внешне совершенно спокоен - сидит как ни в чем не бывало. Ну а мне, командиру, совсем уж не к лицу такие 'сантименты'. Пришлось поднапрячь волю, чтобы успокоиться.
Так всегда: когда занят - не до волнений. Чуть расслабился - и лезут в голову всякие мысли. Лучшее лекарство - переговоры с Землей, трансляция на борт корабля ответственных команд подготовки ракеты к пуску. Будто отвлекая нас, Земля запрашивает о самочувствии или просит вести репортаж. Эти традиционные, всегда 'типовые' переговоры придают уверенность, что все идет нормально, все - как всегда.
- 'Орионы'! Готовность - пятнадцать минут! Система аварийного спасения взведена!
Да, все идет как положено. Вот осталось у нас до старта, как в песне, четырнадцать минут...
- Готовность - пять минут! Подготовка ракеты идет нормально.
Еще несколько минут слышна музыка, и вот наконец заключительные команды:
- Запуск ракетных двигателей!
- Зажигание!
- Старт!
Из уст венгерского и советского космонавтов одновременно звучит традиционное:
- Поехали!..
В третий раз стартую на ракете и каждый раз не перестаю изумляться величию этого ощутимого преодоления силы земного притяжения.
...Медленно нарастают перегрузки, вжимают в кресло. Приглушенно гудят ракетные двигатели. Главные децибелы пришлись на уши провожающих на земле.
Отделяется первая ступень. Чувствуется, как спадает перегрузка. Медленно, исподволь набирает тягу вторая ступень. В иллюминаторы врывается яркий солнечный свет - сброшен головной обтекатель.
После хлопка обтекателя наступает тишина. Перегрузка растет, сначала плавно, затем все быстрее и быстрее. Ракета начинает дрожать - появляется тряска в вертикальной плоскости,- словно едешь на телеге по булыжной мостовой. Это дает знать себя система управления.
Резкий спад перегрузки - отработала вторая ступень, плавно включается третья.
Ровно работает двигатель! Лишь шелест да небольшое ускорение свидетельствуют, что с энергетикой все в порядке и мы по-прежнему набираем скорость.
Все так привычно и так волнующе ново!
Впрочем, было в этом старте нечто новое для меня и в самом буквальном смысле. И не скажу, что приятное.
Обычно в течение всего периода выхода корабля на орбиту Земля и борт оживленно обмениваются информацией - каждые 10-15 секунд. Нам передают сведения о работе двигателей, системы управления. Мы сообщаем о своем самочувствии, о том, что видим на приборах. Так и общались с Центром, пока через 300 с лишним секунд после старта не прекратилась связь. Представляете, работает третья ступень, мы заперты в тесном спускаемом аппарате, а Земля молчит. Странное ощущение... Оборвалась всего-то одна ниточка, связывавшая нас с внешним миром, и сразу навалилось ощущение оторванности, полной изоляции.
По ощущениям, по приборам, наконец, видно - все идет нормально, на борту порядок, а время словно замедлило бег. Что со связью?
Вывод корабля на орбиту - особый период полета, во всяком случае, для экипажа, вынужденного удовлетворяться пассивным созерцанием происходящего. Все мыслимые нештатные ситуации заранее
