Встречающие своего государя горожане полтора часа ожидали, когда он соизволит сойти на землю; ждали и семьи моряков, пришедшие встретить своих кормильцев - ибо никто не смел покинуть корабль, пока на борту находится принц.
Эрван все это время цепко рассматривал обстановку на пристани. Ничего угрожающего не было, зато, к своему удовольствию, Эрван заметил шестерку юных хокарэмов, с любопытством наблюдающих за маневрами великолепного цангра. Предстоящей встрече с ними Эрван искренне обрадовался; не так уж часто встречаются в Майяре хокарэмы; разговор в любом случае обещал быть интересным, и вдобавок имелась возможность послать весточку в замок Ралло.
Старших мальчиков Эрван знал: Ролнек, тайная гордость старика Логри, и Смирол, считающийся слабаком; у него из-за этого были проблемы с поиском места службы. Имени третьего паренька, и такого же тонкокостого, Эрван припомнить не мог, но лицо показалось ему знакомым. Остальные же мальчишки слишком малы, чтобы Эрван что-то мог знать о них, им было примерно от восьми до одиннадцати лет.
Когда принц наконец соизволил сойти с корабля на берег, Ролнек протолкался через толпу отбивающих поклоны горожан и мелкой знати. На его сдержанное приветствие принц ответил ласково, пригласил мальчишек-хокарэмов пообедать за его столом. Такое гостеприимство вовсе не в диковинку среди майярских аристократов: хокарэмы, несмотря на малочисленность, немалая сила в Майяре, и знать не упускала возможности показать им свое расположение.
Принц Марутту особо приказал Эрвану позаботиться о мальчиках (впрочем, при ближайшем рассмотрении один из них - рыжий, похожий на Смирола - оказался девушкой).
По пути в свой замок Марутту расспросил Эрвана о трех старших; младшие его не интересовали, новый хокарэм нужен был Марутту в этом году.
Эрван предупредил, что Ролнека Логри не отдаст.
- Жаль, жаль,- пробормотал принц.- А девочка, что она?
Эрван признался, что об этой девочке ничего не помнит.
- Она хороша,- заметил принц.- Полукровка, конечно, но с изрядной примесью благородной крови. Эти рыжие волосы делают лицо каким-то диким... Хороша!- повторил Марутту.
- Не очень,- отозвался Эрван.- Она слаба; не иначе, как ее растили в щадящем режиме. Не представляю, как она дожила до этих лет.- Он подумал и добавил:- Похоже, у нее есть хозяин, а то почему с ней нянчатся...
Марутту понял его мысль: очень вероятно, эта девушка из незаконных детей какого-нибудь знатного человека, тот отдал ее обучиться хокарэмским наукам, чтобы потом продать за хорошие деньги. Последнее время начал возрождаться в Майяре древний обычай - иметь наложниц-телохранительниц. В таком качестве, конечно, лучше настоящая хокарэми, подготовленная без скидок, но и такие, с неполной выучкой, тоже хороши. К тому же они много дешевле, и потом - зачем, собственно, они нужны - телохранительницы, если у каждого моло-мальски знатного человека есть надежная охрана.
- Все-таки разузнай, кому она принадлежит,- сказал Марктту.- Может быть, удастся ее купить. И... пожалуй, я сделаю ей подарок,- добавил он, ибо обычаем не запрещалось одаривать питомцев замка Ралло.
Подарок принесли, когда юные хокарэмы, расположившись в отведенном им покое, деловито приводили одежду в порядок, чтобы не стыдиться показаться в трапезном зале. Смиролу было не очень ловко: ему пришлось поделиться с девушкой одеждой, и ободранные его штаны, в которых он выбирался с острова Ваунхо, его сильно смущали. Сейчас он, обернув бедра повязкой, сосредоточенно штопал свои многострадальные штаны, а девушка ему помогала, отчищая его куртку, густо замазанную глиной. Ролнек чинил Смироловы сапоги.
- А может, я буду ходить босиком?- риторически вопрошал Смирол.
- И в набедренной повязке, как рыбак,- ехидно добавлял Таву-аро.
- Любопытно,- молвил Смирол, разглядывая штаны на просвет.- Даст ли нам Марутту денег? Не могу же я в драных штанах через весь Майяр топать.
- Эрван одолжит,- спокойно отозвался Ролнек, вырезая из своей куртки кусочек кожи для заплатки.- И вообще, хокарэм может быть совсем голым, главное, чтоы он был хокарэм.
- Неприлично,- смеялся Смирол, показывая мелкие белые зубы, ровные и безупречные.- С нами дама.
Ролнек, бросив взгляд на девушку, промолчал. На даму она никак не тянула. Теперь, после того, как Смирол, такком выбравшись с острова Ваунхо, присоединился к ним, Ролнек не считал необходимым по- прежнему маскировать ее под мальчишку. Но поведение ее ставило Ролнека в тупик: девушка явственно представлялась плодом хокарэмского воспитания, и в то же время повадка ее была совершенно чужой.
Она казалась уверенной в себе, но эта уверенность тоже была чужой, не хокарэмской, она не опиралась ни на силу, ни на хитрость или умение. Ролнек не представлял, какое ее качество могло придать ей бесстрашное спокойствие. Она не боялась их - хокарэмов, позволяла себе сказать порой что-нибудь презрительное, но неизменно оставалась послушной, не желая испытывать на себе хокарэм ское принуждение. Ролнека порой подмывало сделать и ее язык таким же покорным, но припоминались ему слова Логри:'Раздражение от бранных слов - признак слабости',- и Ролнек гнал от себя эту слабость.
Мужской костюм был ей, похоже, в привычку; в нем шаг ее был широк и тверд. Выправка у нее не хокарэмская, но Ролнек не стал бы утверждать, что она хуже. И Ролнек был уверен, что на посторонний, неопытный взгляд эта беглая монашка кажется хокарэми.
И еще одно обстоятельство, совсем уже не лезущее ни в какие ворота: иголку в руках она держала неуклюже, как будто это был непривычнвй ей инструмент. Скажите-ка, в каком из майярских сословий могла вырасти девица, не обученная шитью? Даже очень знатные дамы, даже королевские дочери почти все свое время посвящают шитью или вышиванию.
- Я не прошу золота!- взорвался вдруг Смирол, под иголкой которого все нечаянно скукожилось.- Я прошу лишь новые штаны!
Будто в ответ на его просьбу вошли слуги Марутту, несущие на подносе сверток. И Смирол выжидающе выпрямился: а вдруг, чем черт не шутит, это действительно штаны для него. Но слуга обратился к девушке:
- Госпожа, государь шлет тебе подарок.- Он поклонился.
Девушка перевела взгляд на Ролнека. Тот, бросив Смиролову обувку на пол, встал и, подойдя, взял с подноса сверток и развернул. Этот было красивое, на вкус Ролнека, платье из очень тонкой шерсти, сшитое на сургарский манер.
Девушка тронула платье, взяла в руки, каким-то чисто женским движением приложила к себе.
Слуги, не дожидаясь ее ответа, ушли.
- Здорово!- оценил Смирол, по-прежнему сидящий на полу со штанами в руках.- Тебе очень пойдет.- Он уже сообразил, что если девушка наденет платье, его почти новые штаны вернутся к нему.- Померяй!
- Нет,- сказала она равнодушно, аккуратно сложив платье и бросив на лавку.
- Ты обманешь ожидания нашего радушного хозяина,- заявил Смирол, возвращаясь к штопке штанов.- Он определенно положил на тебя глаз.
- Мерзкий паук,- отозвалась девушка.
- Я уверен, он пошлет гонца к Логри, чтобы тебя отдали ему,- проговорил Смирол лукаво.-Что же ты тогда будешь делать? Откажешься?
- Нет,- ответила девушка спокойно.- Не откажусь.
Ролнек вскинул на нее глаза. Что-то недоброе почудилось ему в интоннации. Почудилось? Или в самом деле скрытая угроза? Ох, святые небеса, да что же это за девка такая?
Марутту сразу заметил, что его подарок остался без внимания.
- Почему ты не приняла платье?- спросил он.
- Не хочу,- сказала она.- В платье неудобно.
Марутту улыбнулся:
- Зато, я уверен, в нем бы ты была красавицей.
- Ты смеешься надо мной, государь?- кротко спросила она.
Она не была красивой, и вряд ли это могло исправить самое красивое платье. Неровно стриженные
