- А сын?
- В артиллерийском училище на втором курсе.
- По стопам папочки пошел. Направо, потом опять прямо, - она указывает мужу куда ехать.
- А твоя дочь, уже выскочила за муж.
- Дуры сразу за муж не выскакивают, умчалась на великую стройку, город Шевченко возводят... Теперь влево...
Машина послушно сворачивает влево.
Мы едем час, наконец появляется высокий двух метровый забор.
- Приехали. Ты уж иди к калитке сам.
- Хорошо.
Я долго давил на кнопку звонка. Молодой парень в светлой рубахе, открыл дверь.
- Вам чего?
- Мне бы поговорить с Никитой Сергеевичем.
- Вам назначали?
- Нет.
- Тогда не могу.
- Скажите ему, старый фронтовик, хочет кое что уточнить для истории.
Тот смотрит на мою грудь. Орден Ленина, Красной Звезды, медали 'за отвагу' и 'Сталинградскую битву', полученные мной за Харьковскую операцию и действия под Россошью.
- Ваши документы.
Я достаю паспорт. Охранник долго читает, посматривая на меня.
- Я сейчас поговорю.
Меня впустили через четверть часа. Охранник ведет через сад к небольшой беседке. На скамейке он, Никита Сергеевич, без традиционной шляпы, чуть усталый, в помятом костюме, но глаза безумно любопытные.
- Марков Сергей Павлович, я о вас не слышал... Где вы воевали?
- На Барвенковском выступе, потом в одной операции под Воронежем в конце 1942 года.
При слове 'Барвенковском', Никита Сергеевич поморщился. Еще бы, он же был там, в должности Члена Военного Совета Армии и его часть вины лежит на этом поражении.
- Что же вас интересует?
- Незначительная операция под Россошью.
- Я не знаю о ней.
- Меня туда послал Сталин.
Хрущев сразу изменился, улыбка пропала на его лице.
- Рассказывайте.
- Мне было приказано, поймать вашего сына, Алексея... Я выполнил эту операцию...
Бывший генсек молчит и тут с трудом говорит.
- У меня нет сына, Алексея.
- Перед смертью Алексей, - я сделал вид, что не слышал этой фразы, просил вам передать вот это...
- Что это?
- Портсигар, с письмом его девушки Веры.
- Я повторяю, у меня нет сына. Я вычеркнул его из жизни.
- Вера родила дочку, она дочка Алексея.
- Меня это не интересует, чья дочь.
- Видите ли, я решил выполнить последнюю волю умершего. Ваше право выбросить эту вещь. Я пожалуй, пойду.
Я встаю и выхожу из беседки.
- Постойте, - раздается сзади голос. Никита Сергеевич спешно спускается ко мне. - Я вас прошу, никому никогда не рассказывайте эту историю. Эта боль моего сердца, заноза в нем. Я его действительно выкинул вон из памяти и живу этим с 42 года.
- Хорошо. Я никому не буду об этом рассказывать.
Он жмет мою руку.
- До свидания.
Охранник неожиданно вынырнул из-за деревьев и повел меня на выход.
Портсигар с письмом Веры остался лежать на скамейке в беседке.
Продолжение этой истории было через три дня, когда меня пригласили в КГБ. Просто позвонили в гостиницу и попросили зайти на Лубянку к 10 утра. Я пришел, мне выписали пропуск на третий этаж и вот в огромном кабинете сидят двое пожилых людей и с любопытством глядят на меня.
- Сергей Павлович, нам бы хотелось узнать, все о сыне Свищева, Алексее.
Ишь, значит за мной после встречи Никитой, наблюдали, а разговор наверно сумели записать.
- Видите ли, это долгая история.
- У нас время есть, мы подождем.
- Хорошо.
Я им рассказываю о моей встрече с Алешкой в Ейске, как мы попали в штрафной батальон, как он бежал и как мне было приказано его ловить.
- А мы ломали голову, кто его..., вон как оно обернулось, - заметил старший, - в архивах, только всего несколько слов: ' Послана группа для его уничтожения'. Спасибо за информацию.
- Значит вы все это хотели рассказать Никите Сергеевичу? - спросил другой.
- Он меня не захотел слушать. Сказал, что это не его сын...
- Ладно. Вы кажется здесь в Москве на встрече друзей?
- Да.
- Тогда не будем вас больше задерживать. До свидания, Сергей Павлович.
Умер Никита Сергеевич Свищев, через пару лет пал от руки бандитов подполковник милиции в отставке Сейфулин. Дарья свихнулась на нервной почве, и оказалась в псих больнице. Остался я, со своей маленькой тайной.
Однажды приехал навестить нас сын, он уже командир части. Вот на рыбалке, под водочку, я ему и выложил все. Он хмыкнул.
- Хочешь я расскажу эту историю одному писаке. Пусть прославит твое прошлое на весь Союз.
- Думаешь разрешат.
- Придет время, разрешат.
