отправляюсь к уборной.
Их пяти кабинок, одна закрыта.
- Леша...
Дверь открывается и пистолет упирается мне в грудь.
- Привет, Серега.
- Я пришел за ответом.
- Не будет тебе никакого ответа. Я все обдумал и ни одному твоему слову не поверил.
- Даже с Верой?
- Даже с Верой. Я ее почерк не знаю, и не верю, что писала она. Но не в этом дело, то что я переспал с бабой и она сама нарвалась, так это не моя вина. Плевал я на всех этих сук. Здесь их тоже до дури.
- Хорошо, что же дальше?
- Я тебя сдам.
- Ты также сдал предыдущих, вот почему ты стал таким. Мы то думали, что на тебе крови нет.
- Неправда, те сами в петлю полезли, они в меня стреляли.
- Если я пойду прочь, ты меня тоже убьешь?
- Убью. Порву сразу со всеми окончательно. Со Сталиным, отцом, прошлым, с... Верой или как там... Мы взяли Сталинград...
Он так и сказал, МЫ. И тут во мне закипела злость. Я рванул его руку с пистолетом в бок и правой дал в зубы. Лешка и раньше был слабее меня, но у меня сейчас за плечами была не та спортивная форма, а многомесячная больница и страшные боли в животе. Не смотря на это, Хрущев повалился на стульчак. Я крутанул пистолет и Лешка взвыл.
- Ой.
Пистолет оказался в моих руках. У него губы в крови и он держит одну руку у рта, другая на коленях с неестественно распухшим пальцем. Лешка сплевывает два зуба в стенку.
- Тебе от сюда не выйти, - выдавил он.
Слышны чьи то шаги. Я захлопываю дверцу, закидываю крючок и, запрыгнув на планки прибитые для устойчивости к стенке, наставляю пистолет к Лешкиному виску.
- Свищев, - слышен гортанный звук, - у тебя все в порядке?
Я придавливаю ствол к его голове.
- Все в порядке, гер... капитан.
- Чего у тебя с голосом?
- Зуб, заболел.
- Не ешь много сладкого. Твоя Машка прелесть, отдай ее мне.
- Не могу. Я обещал ей...
- Ха-ха-ха. Обещал. Таким курочкам, можно что угодно обещать. Пока ты здесь обсераешься, ее уведет лейтенант Крамер.
- Пусть только попробует.
- Ну-ну. Не задерживайся долго.
Слышен звук воды. Четко звучат шаги и хлопает дверь. Я жду когда шаги совсем пропадут в коридоре. Соскакиваю на пол и откидываю крючок..
- Пошли.
- Нет. Никуда не пойду.
Я подождал когда Лешка выпрямится, а затем двинул стволом в живот и когда он согнулся от боли, заехал рукояткой пистолета по голове. Он обмяк. Я сгибаюсь, поддеваю его под свое плечо и выпрямившись, направляюсь к коридору. Дикая боль рванула в животе, меня сразу охватил пот. Но мыль бьется одна, только бы никто из фашистов не вошел в коридор. Я проковылял до кухни и перед изумленными , бросившими свою работу поварами , иду к двери черного хода. Отодвигаю задвижку и выхожу в темноту ночи. И тут яркий свет фар ударил в лицо. Напротив стоит машина, попался - только и понял я. Требовательный голос на плохом русском пролаял.
- Брось офицера. Руки, вверх.
Боль давит в животе так, что мне сейчас просто не до команд, хочется просто упасть и замереть... Грохот выстрелов будоражит ночь. Наверно в меня. Я падаю вместе с Лешкой на землю...
Меня подбирают руки Павла.
- Быстрее, лейтенант, сейчас набегут...
Где-то вдоль улицы стрельба и гремят разрывы гранат.
- Что со мной?
- Вы упали.
- А этот...?
- Забросил в машину.
- Какую машину?
- Не до объяснений. Пошли.
Рядом Дарья, они тащат меня волоком. Головой забрасывают на заднее сидение машины, прямо на живот неподвижного Лешки. Павел заводит машину и задом разворачивается на улицу. Вдруг что то плюхается мне на спину, и слышится отчаянный крик Сейфулина.
- Пошел.
От этой тяжести я совсем... сдох. Опять потерял сознание.
Меня приводит в чувство вода, она льется на подбородок и затекает под рубашку на грудь. Кругом темно, только фонарики освещают лицо.
- Лейтенант, все в порядке? - слышен голос Дарьи.
- Где мы?
- Где то на лесной дороге.
- А что с этим, Свищевым?
- Упакован, - это уже голос Сейфулина.
- Павел, сориентируйся, надо спрятать машину и вернуться в Россошь за радиостанцией.
- Сейчас.
Фонарики сдвинулись вперед.
- Не могу, товарищ лейтенант, надо дождаться рассвета. Мы мчались по первым попавшимся дорогам, у меня нет ни каких ориентиров.
- Хорошо, ждем рассвета.
Мы подняли над машиной брезент и затихли, подремывая.
Утром Павел прошелся по дороге вперед и назад, потом пришел к машине.
- Я думаю, надо машину бросить вон там в кустах и идти на юг...
- Нам нужна радиостанция.
- Я знаю. Поэтому предлагаю разделиться. Вы втроем, вместе с пленным идете к речке Новая Калитва, до этого поворота, - он показывает мне карту, и ждете меня. Я приду с радиостанцией. Если через три дня ничего не появлюсь, уходите...
- Пойдет. Будь осторожней. Григорий наверно погиб из-за неосторожности...
- Почему так думаете?
- Он мне оставил знак, что все в порядке...
- Хорошо, я пошел.
Павел от нас уходит. Мы закатываем машину в кусты. Я развязываю Лешке рот.
- Пошли.
- Не пойду.
- Дурак, тебе была обещана жизнь, а так... получишь пулю и загнешься здесь.
- Хорошо, иду.
- Сейфулин...
- Я
- Пленного под твою ответственность. Руки не освобождать, привязать дополнительно веревку и как на поводке вести до места...
