Кукаркин Евгений
Море без надежды
Евгений Кукаркин
Море без надежды
Написано в 1998 - 1999 г.г. Морские приключения
Все события в данной повести происходят в течении лета и осени 2011 года на Белом и Баренцевом морях.
Это уже не знакомство, а обыкновенная попойка. Офицеры пограничного отряда со своими женами и взрослыми детьми, уничтожали ящик водки, половину моего жалования, вложенного в это дело. Стол завален рыбой, соленой, вареной, жареной и традиционной русской картошкой, добытой в складчину семьями присутствующих. Кое-где виднелись тарелки с солеными огурцами, самым популярным блюдом среди окружающих.
- Так выпьем, - уже полу пьяный, говорил капитан-лейтенант Сокура, командир катера, - за молодежь, нашу смену и гордость.
- За них, мерзавцев, - икнул главный воспитатель базы Панков, лысый мужик с располневшими скулами и огромными губами.
Все тянут по пол стакана водки и большинство с кряканьем пытается ткнуть в тарелки вилкой, чтобы подцепить куски рыбы или картошки. Пьют женщины, они сегодня достали пронафталиненные платья и аромат стола, спиртного, табачного дыма и их одежды плывет по комнате, вызывая неприятные ощущения затхлости. Пьет моя соседка, учительница местной школы Мария Ивановна, которая подкладывает мне на тарелку закуску и любезно сообщает мне некоторые сведения о гостях. Не пьют только дети, их пьяные родители еще сохранили в мозгах пунктик самозащиты и оберегают чад, от проникновения в их головенки алкоголя.
- Нельзя, - рычит на своего великовозрастного сына, командир дивизиона, капитан третьего ранга Курицын, когда тот пытается поймать открытым ртом с рюмки матери каплю недопитой водки. - Ишь чего... захотел. Пятерки приноси...
Ко мне пошатываясь подходит командир второго катера старший лейтенант Плотников, в одной руке у него стакан, в другой вилка, пронзившая кусок варенной кеты.
- Ваня, тебя можно... Ваня...
- Можно...
- Так вот, Ваня, совет... Не пей сырой воды...
- Брось ты, Кешка, - шлепает губами Панков, - не пугай парня.
- Знаешь от чего умер... Пр...Пр...Пржевальский... Так вот, он умер... от воды... Ваня, это серьезно...
- Кешка, не порти вечер, - просит расфуфыренная и измазанная помадой дама, жена Курицына. - Он еще пооботрется здесь и все поймет сам.
- Ваня, не слушай их, твой предшественник, Лешка..., ох и парень Лешка, - Плотников поднимает стакан. - Мужики, за Лешку...
Гул проходит по комнате. Спешно пополняются стаканы и несколько пьяных голосов подтверждают, что готовы поддержать такой тост.
- Так вот... за Лешку, - продолжает Плотников, - который выпил немного сырой воды и...
Опять раздается кряканье и скребут вилки о тарелки. Плотников выпивает свою водку, хлопает меня по плечу и пошатываясь идет к своему стулу. Мне подмигивает, сидящая напротив вертлявая молодящаяся женщина, вся в розовом, с многочисленными валанчиками на полупрозрачном платье, жена замполита.
- А вы от куда прибыли? - тихо спрашивает она.
- С Балтики.
- А за что вас сюда?
- Лида, ты о чем? - шлепает губами ее муж. - Сюда присылают не ссыльных...
- Ну, да... Что я не знаю, всех проштрафившихся гонят к нам.
- Заткнись, - уже грубо замечает муж.
Раздается звон посуды. Это на другом конце стола мичман Беляков бьет вилкой по тарелке.
- Внимание, - басит он, - я хочу тост...
- Давай, Гошка, ляпни что-нибудь, - отреагировал Плотников. - Я... Дайте водки... Гошка сейчас тост говорить будет...
Все спешно доливаю зелье в стаканы.
- Я поднимаю стакан, за дам..с.
- Ура, - вопит Плотников, - за них, проклятых...
Где то раздался визг, кого то из проклятых ущипнули. Похоже это пик вечеринки. несколько присутствующих окончательно окосели. В руках Курицына появляется не настроенная гитара и нетвердые пальцы пытаются изобразить мотив про реку Волгу. Несколько голосов не в такт подхватывают слова и знаменитая старая русская песня заполнила затуманенное от дыма пространство комнаты.
-... Из далека, долго... Плывет река, Волга...
- А я хочу танцы..., - пытается влезть в строй голосов жена замполита.
Муж грозно хмурит брови и, не прекращая петь, оглядывается на нее.
- А чего, - поддерживает Лиду великовозрастный сын Курицына, - сейчас музыку сделаем в соседней комнате...
Идея вихрем пронеслась по головам еще что то соображающей молодежи, задвигались стулья, кто то стал подниматься из-за стола.
- Песню испортила, сука, - прерывает песню замполит, с яростью глядя на Лиду.
Встаю и я и продавливаюсь через ноги соседей на выход... Кто то ущипнул за ляжку, это жена мичмана Белякова искристыми глазами смотрит на меня.
- Пардон, мадам.
- Ничего... проходите...
Великовозрастный Курицын воткнул серебристый диск в карман проигрывателя и в динамиках забилась в истерике новая звезда России Галина Святогорская, призывая каких то олухов... к непонятной любви... Это песня начала 2000 годов как то печально напомнила, что люди здесь оторваны от больших городов.
- Извините. Вас... можно..., - бледная худая девушка, в светлых длинных кудряшках, с синими поморскими глазами, ростом почти с меня, стоит передо мной.
- Пожалуйста. Я готов...
Она стала наливаться краской, поняв глупый смысл своего вопроса и моего ответа совсем по другому. Чтобы ее не смущать, беру ее за руку и ввожу в плохо освещенную середину комнаты.
- Вы кажется Таня?
- Да. Вы разве меня знаете?
Таня дочь командира отряда капитана первого ранга Барсукова. Сам он на вечеринку не пришел, но его жена и дочь посетили это злачное место.
- Нет. Но моя соседка за столом, в перерыве между тостами, любезно рассказала об интересующих меня лицах.
- А... Это Мария Ивановна...
Мы танцуем, чувствуя звериный такт предков. Комната набивается желающими встряхнуться и вскоре неуклюжие от водки тела мужчин и женщин начинают нечаянно толкать друг друга.
- А вас звать Иваном? Я слышала, как к вам обращались...
- Иваном.
- А почему вы приехали без жены?
- Ее у меня нет.
- Как нет?
- Так. В училище не успел, а на Балтике долго не прослужил, послали сюда.
- Вы хорошо держитесь на ногах, хотя... выпили как все...
- Это недостаток моего воспитания. Перед тем как прийти сюда, моя хозяйка по квартире, заставила меня поесть...
Меня ударило в бок тело пьяной женщины, от чего я чуть не налетел на другую пару. Это была жена мичмана Белякова. Сам он, рядом с нами, очумело двигал ногами, удивляясь, что они еще шевелятся.
