променять, хоть на каплю женского счастья. Ей нужен человек который бы ее любил, согрел, она даже не хочет от него помощи, только бы... любил. Я заметил, женщины в морге совсем бескорыстны и за каплю счастья готовы все отдать.
- Это женщины, а ты?
- Я тоже хочу быть счастливым...
- Я заметила, ты во всем отличаешься от моих друзей. В тебе какая то необычная сила, прожила в твоей квартире три дня и стала спокойней, почувствовала себя уверенней. Скажи я тебе не в тягость?
- Вдвоем веселее.
Она улыбнулась.
- Можно я приведу своих подруг.
- Только не испорти мне кошку?
- Как это?
- Разбалуешь ее, она совсем на меня обращать внимание не будет.
- Ты был женат?
- Был.
- Она ушла?
- Сбежала. Поманил мужик в Египет, она и помчалась за красивой жизнью.
- Мы приехали. Не против, если я пойду с тобой?
- Пошли.
Профессор попался нам в своей приемной, мы только с Инкой вошли в помещение, а он в этот момент выскочил из своего кабинета.
- Кого я вижу, Валентин Иванович. Здравствуй, здравствуй, - он энергично затряс мою руку.
- Здравствуйте, профессор.
- Валентин, ты когда у меня был последний раз? Год или два назад?
- Наверно, два.
- Вот, вот. А ведь я тебе в этом году посылал приглашения. Скажи, посылал?
- Посылали, последнее было месяц назад. Я тогда не мог подъехать, кажется застрял в Самарканде, после конференции по судебно-медицинской экспертизе...
- Ага. Я за тебя здесь отдувался. Два года назад, тебя ведь кажется посылали в Мали в составе комиссии ООН?
- Посылали. Но это была международная экспертная комиссия по поводу гибели жителей поселков...
- Вот видишь. Там говорят, ты всем показал класс... А сам президент республики решил сделать некоторым членам комиссии подарки, он прислал нам для тебя посылку. Признайся, совесть стала нечиста и ты пришел за подарком?
- Помилуйте, профессор, я даже не знал, что меня наградили.
- Хитришь?
- Да нет же. Сначала думал, переведете куда-нибудь...
- Зачем же это. Хороший суд эксперт на своем месте стоит десяток отличных хирургов. Каждый должен заниматься своим делом. Я еще тогда, когда направляли тебя в Мали, наводил справки. Все вскрытия которые делал, были совершены на самом высоком профессиональном уровне. Тебе же цены нет. Ни одной ошибки за столько лет... Нет, батенька, видно на роду написано, быть тебе тем, кем ты есть и не проси... не проси ничего. Я в глупых переводах не помощник. А сейчас стой здесь и не вздумай никуда удрать... Не удерешь?
- Нет.
- Хорошо. А вы зачем здесь, барышня? - обратился профессор к Инне. Чего-нибудь от меня надо?
- Нет... Я с Валентин Ивановичем пришла.
- Постойте, постойте. Вы Перфильева... Правильно я говорю, студентка второго курса?
- Да.
- Ко мне звонил ваш отец. Спрашивал о вас. Вы сбежали из дома?
- Нет..., я, профессор, нашла другой дом.
Он посмотрел теперь на меня.
- Ага. Тогда ждите здесь вдвоем.
Профессор резво выскочил из приемной.
- Валя, - обращается ко мне Инна, - я не вижу в твоих глазах радости.
- Прав он в одном, я действительно хорошо кромсаю людей, но он не хочет понять людей нашей профессии, общество нас воспринимает... по другому... Трудно жить в узком мирке.
- Это не так. Когда была практика в вашем морге, я ненавидела тебя и давила в себе чувство отвращения, но потом... потом поняла, есть всякие специальности, хорошие, плохие, но в основе их человек. И независимо от того где ты работаешь, можно быть очень хорошим...
- Или плохим.
- Или плохим. Действительно, я переборола себя на практике, а потом переборола себя в отношении к вам, всем...
В приемную врывается профессор с группой преподавателей института.
- Вот он, - торжественно кричит профессор и тыкает в меня пальцем, Сергеев, давай сюда подарок.
Выходит молодой парень и в руках он держит большой, серебристый чемоданчик.
- Валентин Иванович, извини, что награждаем не в торжественной обстановке, но зная твой дурной характер, что ты никогда не являешься на такие мероприятия, мы тебе вручаем от имени президента республики Мали, вот этот набор хирургических инструментов и наши грамоты и поздравления.
Мне передают чемоданчик и профессор жмет руку. Преподаватели тоже поздравляют.
- А теперь, Валентин Иванович, извини. Ты пришел в рабочее время и мы больше не можем уделить тебе ни минуты. Пока.
Так же пожимаются руки и мы с Инкой остаемся в приемной одни.
- Да... Когда же ты сумел так прославиться? - рассматривает грамоты Инка.
- Профессор же говорил, два года назад. Был за границей и работал бок о бок с иностранцами...
- Похоже, ты их там потряс?
- Ничего особенного, просто у нас больше трупов...
- Тебя куда отвезти? - спрашивает Инна в машине.
- На работу. Поедешь домой, захвати туда подарок.
- Договорились.
Машина тронулась с места.
Наш рабочий день начался необычно. Прибывший следователь рассадил нас по разным углам и заставил писать о вчерашнем событии. Мы поочередно ходим сдавать ему свои творения и после ряда замечаний, возвращаемся обратно, дописывать те или иные сценки из жизни Лидки.
- Миша, кажется уже все. Отпусти ты нас, - прошу я его.
- Валя, последние вопросы. Не для протокола. Вы были любовниками?
- Да.
- Ты... еще тогда... не заметил никаких... таких с ее стороны... отклонений.
- Если тебе показать мое тело, то ты ужаснешься увидев на нем следы ее зубов и шрамы на спине от острых ногтей. Но пойми, Миша, это сугубо наше личное дело, в которое мне не хотелось бы допускать следствие. Я прошу тебя, не затрагивай этой темы...
- Хорошо, Валя. Распишись под этими показаниями. Вот так... Теперь все... иди работай.
В курилке тоскливо, Гошки нет и я обрадовался когда вошла Марта.
- Валя, дай закурить.
Я ей протягиваю сигареты и спички. Она закуривает и жадно затягивается несколько раз. Я почувствовал как в комнате противно запахло спиртным. Этого у нас давненько не было.
- Марта, ты поддала?
- Немного хватала, за упокой души, Кольки. Чего то мне все надоело..., - она мучительно долго сосет сигарету. - Понимаешь, я теряю смысл жизни...
