- Ой, что там делается, - тараторит Катя. - Парень, с которым ты дрался, не мог подняться с табуретки. Его в таком полусогнутом состоянии унесли на носилках.
- Так ему, - вопит Петр, - пусть знают наших.
- Он истекал потом от боли, - вдруг говорит мой тренер.
- Как это?
- Ну когда организму больно, это естественно вызывает у него ответную реакцию. Но надо отдать парню должное, не смотря на боль, он продержался третий раунд. Вот такие мужественные ребята только и могут драться за первое место.
- Господин Самохин, - вмешивается массажист, - сегодня боя между Красавчиком Терри и Гигантом Саймоном не будет.
Все сразу же повернули в его сторону головы.
- Как это?
- Красавчик Терри отказался от поединка. У него поврежден глаз и врачи не рекомендовали ему выступать.
- Да он трус, - взорвался Петр.
- Ну вот, теперь наш противник Гигант Саймон, - вздохнул тренер.
- Это хорошо или плохо? - осторожно спрашиваю я.
- Хорошо, потому что ты удивишь его многими приемами и техникой ведения боя, плохо, потому что тренировал его года два назад - я.
- Значит вы знаете все его недостатки? - поймал мысль Петр.
- Увы, знаю.
- Так это же хорошо.
- Может быть и да.
Тренер задумчиво смотрит, как я обрабатываю маленькую 'грушу'. Она с бешеной скоростью мотается перед нашими глазами.
- Плохо, - вдруг говорит он.
- В чем дело?
Я обхватываю грушу и застываю.
- Гигант Саймон имеет одно колоссальное достоинство, скорость его удара несколько долей секунды, это в два раза выше чем у его партнеров, почему большинство его соперников и оказываются в нокауте...
- Мне это тоже грозит?
- Мне кажется в этом бою на ринге победит тот, кто быстрей выдохнется, мы увидим невиданный спектакль, ловкость и гибкость против мгновенных, быстрых ударов. И еще запомни, Саймон очень хорошо подготовлен, его ударить по корпусу, это все равно, что мягко погладить по коже.
- Я понял.
- А если понял, то постарайся догнать отскакивающую 'грушу' вторым ударом.
- Как это?
- Очень просто. После первого удара она отскочит, так вот вторым ударом поймай ее на отскоке.
- Это невозможно, тренер.
- Возможно. Этому научился Гигант Саймон.
Вокруг матча необычный ажиотаж. Меня прячут в доме отставного генерала, согласившегося временно предоставить нам свое жилье, и не показывают никому. Зато газет в доме вдоволь и чего здесь только нет. Закладываются бешенные суммы на матч, разбираются до косточек претенденты, но вот в одной я нашел странную заметку, напечатанную весьма большим шифром. Там говориться примерно следующее: '... Если чемпионом мира среди профессионалов станет Николай Кушелев, то навряд ли Америка сможет гордится им. Ярый националист, куклуксклановец, будет, как грязное пятно на чистой кофточке Америки. Ни одна европейская или мировая ассоциация спорта не может признать расиста чемпионом, особенно после великой войны с фашизмом. Фактически это будет дутый чемпионат, который не признает ни одна страна мира...'
Я показал эту статью Кате. Она возмутилась.
- Как так можно. Ты прошел через такие испытания в Техас-Сити, там был отравлен, ранен, вся Америка признавала тебя героем и вдруг... - фашист.
- Все может быть. Я попал в нехорошие руки.
- Ты имеешь в виду Петра?
- Да. Самохин, его куклуксклан, а также национал патриоты сильно подпортили мне репутацию.
- Что же делать? - Катя растеряно смотрит на меня.
- Пока отказываться от боя нельзя. Я буду драться С Саймоном, а вот что дальше будет, не могу сказать.
- Коленька, я тебя люблю, - Катя прижалась ко мне. - Если проиграешь этот бой или тебя обидят и не наградят, я буду с тобой. Мы уедем куда-нибудь, работу найдем, квартиру, глядишь и жизнь наладится. Поверь мне, у нас все будет в порядке.
Я обнял эту удивительную женщину, которая всю жизнь борется за свое существование.
- Хорошо, Катенька.
Еще не начался бой с Сайманом, на меня начали давить психологически. Утром рано принесли газеты и я с ужасом увидел, что как будь то бы по мгновению палочки, все издания выступили против меня. На первых полосах меня ругали, пачкали грязью и требовали убрать с чемпионата, как зарвавшегося фашиста и националиста. Мои предчувствия оправдались, кто то более могущественный, чем куклуксклан, решил поставить на Гиганта Саймона.
Здание, где находится зал с рингом, было окружено сотнями демонстрантов с плакатами. Здесь было все, и что я фашист, расист, куклуксклановец, и красный агент КГБ, и что мне пора убираться из Америки. Маленькая группка моих приверженцев совсем не гляделась, со своими крестами и эмблемами куклуксклана. Полиция и доброжелатели с трудом помогли протиснуться через толпу к черному ходу гигант холла. Мне кричали пакости в лицо, грозили кулаками и палками, но надо отдать должное моим противникам, никто из них не ударил и бросил чем-нибудь. В раздевалке у всех унылое настроение, даже Петр не скрывает своих беспокойств.
- Надо же, пришло много писем и все с угрозами и возмущениями. А эти вшивенькие страны, как Аргентина, Мексика, Англия и даже проститутка Франция, прислали от своих федераций, официальные послания с требованием, чтобы ты прекратил участвовать в этом чемпионате. Какое дело то этим сволочам, они даже ни одного своего представителя еще ни разу не выставили на ринг Америки...
- Коля не фашист, - утверждает Катя.
- В этом нечего сомневаться.
- Однако почти все газеты сейчас трубят об этом.
- Вот даст Колька по зубам Саймону, сразу все прекратится.
- При таком давлении, трудно победить, - замечает тренер.
- Не нагоняй тоску. Массажист, чего расселся давай готовь парня к бою, - шипит Петр.
- Самое важное, - подсказывает мне тренер, - отключись от толпы, пропусти мимо ушей ее вопли, сосредоточья только на бое.
Гигант Саймон стоит на ринге, как глыба из костей и мяса. Огромный лоб изрезан морщинами, короткие волосы, как у Гитлера свисают наискосок, а глаза маленькие и злые. Толпа ревет от восторга при виде своего кумира. Меня же встречают в это раз плохо, жидкие хлопки и крики возмущения. Вышел рефери, проверил перчатки и, не дав нам пожать руки, развел по углам. Раздался гонг. Я как всегда, закружился по площадке, выписывая невероятные кружева. Саймон ходит за мной в раскачку, уверенно ступая по ковру. Его несколько ударов пришлись в воздух, но это ни сколько не изменило тактики. Я ударил его в раскрытый живот над пупком, никакого эффекта, зато почувствовал упругость твердой мускулатуры. Пользуясь своей подвижностью, сумел двинуть перчаткой в скулу, его голова чуть мотнулась, зато я еле-еле успел отклонится, мимо ухо просвистел знаменитый Саймоновский удар. Несколько раз сумел прорваться сквозь защиту этого типа, бил точно в лицо, но ничего... глыба как мельница невозмутимо идет за мной. Вот и я не успел отклонится, удар в скулу отбросил почти на канаты, хорошо что я после этого машинально нырнул и ушел из под локтя Саймона на центр ринга. Звучит гонг.
Петр, как всегда призывает к победе, тренер шепчет на ухо.
- Все хорошо, ты провел неплохую разведку боем, теперь дай ему понять, что и ты можешь и другое.
- Я не могу понять, где его уязвимые места.
