На что же он намекает?
Мы с Соней едем в машине.
- Вася, возьми меня собой в Выборг, - просит она.
- Сейчас нельзя. В следующий раз.
- А Лена тебе нравиться?
- Она на меня обиделась.
- За что?
- Я ее назвал мумией, набитой ватой.
Соня в восторге хлопает в ладошки.
- Я была уверена, что ты что-нибудь выкинешь такое.
У дома с вещами стоит Толя и ждет нас.
- Вася, мы не опаздываем?
- Нет. Ты садись в машину и жди меня. Мне надо переодеться. Пошли, Соня.
В квартире Соня сразу скидывает туфли и валиться на диван.
- Ох и устала же я с непривычки.
Я переодеваюсь, незаметно достаю из шкафа кинжал и засовываю под рубаху.
- Я поехал.
- Приезжай побыстрей.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 26 АВГУСТА
Начал крапать дождь, мелкой сеткой забрасывает стекло. Два часа мы в темноте гоним по почти пустынному шоссе. В городе Выборге я сворачиваю на улицу, примыкающую к парку Монрипо, и останавливаюсь.
- Пошли, Толя, возьми лопату.
По-прежнему моросит. Мы пролезаем ограду и я веду его ощупью по темным дорожкам. Через десять минут до нас доносятся звуки копающих лопат. Теперь мы видим мелькающий свет фонариков.
- Мы должны разделиться, - шепотом инструктирую я Толю. - Ты зайдешь с той стороны и возьмешь на себя ближнего, я с этой стороны...
- Хорошо.
Толя по кошачьи уходит в темноту. Я приближаюсь к копающим. Ко мне спиной стоит фигура и светит фонариком в яму. Слышен их приглушенный разговор.
- Да аккуратно, ты... Осторожно отгребай лопатой. Все попортишь...
- Я не виноват, что гроб сгнил, вся земля легла на мертвеца...
- Тише, ты дурак.
В это время, в слабом отражении света, напротив возникла огромная фигура Толи. Его лопата опустилась на голову торчащую из ямы. Фигура с фонариком дернулась и грохот выстрела потряс темноту. Толю отбросило назад. Я бросаюсь вперед. Фигура разворачивается ко мне, пытаясь поймать лучом света нового врага, но мой кинжал вошел в живот человеку и остался там. Фонарик подпрыгнул и упал на землю.
- Ах ты, гад, - человек согнулся, схватившись за живот, - пришел все таки, сволочь...
Это был он, Сергей Филиппович.
Я ударил его ногой в лицо и тело повалилось в яму. Фонарик на земле высветил блестящий пистолет. Я поднял его, поднял фонарик и посветил вниз. Под телом Сергея Филипповича барахтался человек. С другой стороны ямы, упершись окровавленным лицом в стенку, неподвижен еще один.
- Это я, Андрей, - наконец поднялся барахтающийся человек. - Вы вовремя пришли, этот ненормальный, готов был нас прикончить в этой дыре.
- Давай вылезай, сейчас уходим.
- Сейчас. Я тут одну штучку нашел.
Андрей перегибается через Сергея Филипповича и срывает что то с присыпанных костей.
- Смотри.
Он протягивает мне желтоватую, красиво сделанную тонкую фигурку женщины, перевитую лозой на толстом тяжелом шнуре - цепочке.
- Что это?
- Аксельбант, я думаю он из чистого золота.
- Давай вылезай.
Я протягиваю руку и вдруг Андрей дернулся, из-за его плеча появилось оскаленное лицо... Сергея Филипповича. Струйка крови стекала из его рта на землю. Голова Андрея начала проваливаться вниз, а на ее месте показалась рука со знакомым окровавленным кинжалом. Я поднял пистолет и выстрелил Сергею Филипповичу в лоб. Теперь его тело отбросило в противоположный угол, прямо на того мужика, который прижался к стенке. На дне ямы лежат три неподвижных тела и тут я вспоминаю о Толе.
- Толя, ты жив.
- Здесь я, - раздался тихий голос в темноте. - Ранил, сука. Помоги мне.
Я направляю фонарик на его голос. За выброшенным валом земли, сидит Толя и держится за руку.
- Я сейчас, Толя.
Запихиваю аксельбант и пистолет в карман и подбегаю к Толе. Его рука в крови.
- Черт, надо йод и бинты, а все в машине. Ты посиди здесь, на фонарик. Я сейчас подгоню машину.
Мчусь через парк, через этот противный дождь, через темноту, слабо ориентируясь на чуть светлые дорожки туда, где оставил машину, на слабый свет города. Завожу ее, огибаю весь забор и подъезжаю к воротам в парк. Встревоженный сторож, с капюшоном на голове, стоит у домика.
- Эй, открывай.
- Вы кто?
- Я из милиции. Там стреляли, мне нужно посмотреть.
- А я думал, не ослышался ли. Сейчас открою. Помощь нужна?
- Если мне будет нужно, я вызову, у меня в машине радиостанция.
Сторож открывает ворота и я еду по аллеям парка. Мелькнул свет фонарика. Я подъезжаю прямо к Толе.
- Давай, перейдем в машину.
Он с кряхтением поднимается, я поддерживаю его. Укладываю Толю на заднее сидение, оголяю рукав до предплечья. Слабый свет лампочки, высвечивает маленькую дырочку, кровь идет с другой стороны руки, значит отверстие сквозное. Заливаю все йодом и перебинтовываю руку, перетянув ее под мышкой.
- Ты это, того, - просит Толя, - закопай яму. Нельзя так оставлять следы.
- А ты как?
- Я потерплю.
Вылезаю из машины и, подобрав лопату у ямы, начинаю забрасывать тела. Только через пол часа поставил расколотую плиту на место, раскидал вокруг и затоптал сухую траву для маскировки. Возвращаюсь к машине.
- Как твои дела? - спрашиваю Толю.
- Болит, стерва. Ты следы стер, все там в порядке?
- Все. Закопал и плиту поставил. Дождь сотрет все следы.
- Тогда поехали.
Сторож все также стоит у входа.
- Что там?
- Вот подобрал человека. Его малость поколотили, теперь отвезу в больницу.
- А кто стрелял?
- Не знаю. Удрали мерзавцы. Бегал по всему парку искал их. Ну, я поеду.
- Проезжай.
Два часа безумной гонки до Ленинграда и вот я помогаю Толе добраться до его квартиры. Ирка сразу в панике, а я беру телефонную трубку и звоню Савелию Андреевичу.
- Алле, - слышится сонный голос.
- Алле. Это я, Василий Денисович. Савелий Андреевич, моему напарнику нужен срочно врач.
- Обратитесь в больницу.
- У него пулевое ранение.
На том конце тишина, потом голос кряхтит.
- Понимаю. Называйте адрес, я сейчас позвоню одному человеку.
