Мак Рейнольдс
Переключара
Тот, кто поверит в эту историю, выжил из ума.
А тот, кто не поверит, от души повеселится.
Лейтенант Александр Сисакян выпрыгнул из автобуса на Калужской возле старинного особняка в стиле барокко. Не без удивления он отметил отсутствие охраны возле мрачного входа.
Молодой человек с чуть одутловатым лицом, казалось, чувствовал себя в форме не совсем уютно, хотя сшита она была отменно и явно не из отечественных материалов. Чем для него обернется это задание, Сисакян не имел ни малейшего понятия и подозревал, что пославший его сюда, в Академию наук, непосредственный начальник не имел его тоже. Вслед за ЦК партии и Советом Министров Академия являлась самым престижным институтом советской системы, порой неподотчетным даже правительственным органам.
Как бы сожалея о том, что вовлечен в это дело, он неуютно передернул под шинелью плечами и вошел в здание. На какое-то мгновение он даже замер, пораженный великолепием интерьера. Мраморные залы украшали скульптуры и картины явно тех дней, когда особняк принадлежал какому-то давно забытому вельможе. Никому, видно не пришло в голову, что они здесь не очень к месту.
В приемной было несколько столов. Он прочеканил шаг к ближайшему и, встав навытяжку, отрывисто доложил:
– Лейтенант Сисакян. Мне назначена встреча с товарищем Менделеевым.
– Академиком Менделеевым, – мягко поправила девушка.
Он сделал мысленную пометку. Видимо, здесь, в Академии, ученое звание и должность значили больше, чем членство в партии. Он засомневался в желательности этого и решил упомянуть о факте отцу.
Девушка, по-видимому, нажала какую-то кнопку или еще каким-то образом вызвала сопровождающего, поскольку последний материализовался возле локтя лейтенанта.
Он провел Сисакяна в нужном направлении.
Менделеев был достаточно радушен для того весьма высокого положения, которое он занимал среди двух сотен ученых, достигших подобного ранга. Это был слегка рассеянный, медленно говоривший человек, ему было где-то под восемьдесят, и эти годы были заметны.
Он поздоровался за руку, отпустил сопровождающего, сделал жест в сторону стула, занял за столом свое место сам и уставился на Сисакяна.
– Лейтенант, – наконец произнес он, – что, по-вашему, единственное и самое главное в постоянном соперничестве советской и империалистической наук? Является единственным и самым главным фактором, определяющим наше ведущее положение в столь многих областях?
Кагэбэшник понял, что старик не ждет от него ответа пропагандистского толка. Он растерялся.
– Не пытайтесь гадать, лейтенант Сисакян. Я имею в виду нашу систему реферирования.
– Реферирования? – тупо переспросил Сисакян.
– Вот именно. Немного предыстории. В 1953 году были организованы Всесоюзный институт научной и технической информации и Институт научной информации – оба находятся в подчинении Академии со мной как директором во главе, хотя, надо признать, в последние годы я переложил там основное бремя забот на своих заместителей. Первый институт публикует еженедельное издание рефератов под названием «Экспресс-информация», которое поступает во все учебные заведения, лаборатории и научные институты Советского Союза. Второй – публикует материалы, ежегодный объем которых равен тридцати пяти томам Британской энциклопедии и составляет около четырехсот тысяч рефератов. Они охватывают восемьдесят тысяч зарубежных периодических изданий из восьмидесяти стран. К примеру, из почти восемнадцати тысяч научных журналов, издаваемых в Соединенных Штатах, мы выписываем четырнадцать тысяч. Понимаете, наша задача, чтобы все ценное или заслуживающее внимания с научной точки зрения было доступно на русском не позднее нескольких недель со дня первой публикации.
Не превращаясь в шовиниста, лейтенант, могу сказать, что на Западе ничего подобного нет. Американские ученые часто обнаруживают сообщения о новых разработках в своей области, осуществленных их соотечественниками, в нашей «Экспресс-информации».
На мгновение показалось, что старый ученый потерял нить своих рассуждений, однако, тряхнув головой, он вскоре продолжил:
– Конечно, это дело большой сложности, лейтенант. Годовая подписка только на американские журналы обходится более чем в миллион долларов. Чтобы переводить материалы, мы разработали различное оборудование, которое на Западе либо не известно, либо разработки находятся в зачаточном состоянии. Пожалуй, самым главным тут является машина-переводчик, которая читает текст на заданном ей языке и печатает его на русском.
Кагэбэшник был удивлен. Конечно, его с детства приучили к тому, что в науке Страна Советов далеко опережает империалистов, но о подобного рода деятельности Академии он никогда не слышал.
Рассказав все это, Менделеев перешел ближе к делу.
– Возможно, вы будете поражены, лейтенант, услышав, что существуют научные публикации, по крайней мере в Америке, которые содержат статьи, посвященные не только последним научным и техническим изысканиям, но и фантастическим проектам тоже. – Будучи как бы и сам в замешательстве, он провел слегка дрожащей рукой по редеющей седине. – Я просто теряюсь – зачем? Несомненно, на Западе наши коллеги действуют в обстоятельствах, отличных от наших.
– В народном государстве науке предоставлена полная свобода, дабы каждый пользовался благами от открытий, совершенных под чутким руководством партии и ее Центрального Комитета, – громко отчеканил лейтенант.
– Конечно, – согласился ученый. – Но сегодня перед нами стоит сложный вопрос. – Дело заключается в том, что в ряде случаев в этих своеобразных журналах трудно определить, где кончаются факты и начинается вымысел.
