бесстрашия и уверенности в себе. И удивился, заглянув в широко открытые темные глаза Ни, потому что в них не было даже намека на испуг-только радостная гордость женщины, сознающей себя избранницей. Конечно, Ронгу, как и любому другому мужчине, не дано было проникнуть в эту вечную тайну женственности, но тем более сильным было его счастье.
...Это была любовь наивная и неискушенная. Встретились двое, казалось, уже достигшие грани отчаяния, бесконечно одинокие в одинаково чужом для них сером мире, лишенном живых красок,-так сталкиваются в ударе два холодных камня, рождая яркую горячую искру.
Но главным было то, что серый мир ушел в небытие. Он уже казался Ронгу просто дурным сном, последней злой попыткой жадной ночи удержать сознание в своих лапах, хоть ненадолго оттянуть торжество наступающей зари. Он окунулся в море горячего света, в мир, где все было настоящим: солнце, весело слепящее глаза, звезды, задумчиво мерцающие в бездонной ночном небе, месяц, лукавый и надменный, с безобидным нахальством подмигивающий им из ряби речных маленьких волн. Все это было необыкновенно прекрасно после гнетущей безликости серого мира. Ронг, с несвойственной ему прежде философичностью, задумывался иногда над тем, что, видимо, так уж устроена жизнь: прежде чем подарить человеку счастье, судьба швыряет его на самое дно всяческих невзгод, и в этом ее щедрость к людям. Ведь без возможности сравнить ничего нельзя оценить по достоинству.
- Скажи, а там, среди них, я тоже был серый? спрашивал он Ни.
- Конечно, нет!-смеялась она.-Потому я и поняла сразу, что Пришелец-именно ты.-И серьезно добавила:-Дело не только в том, как было на самом деле. Ни ты, ни я не изменились. Но мы оба видели и видим окружающее, как оно есть, а те-они уже не могут.
-Подожди,-пытливо спрашивал Ронг,-ты хочешо сказать, что я, как и ты, оставался в сером мире самим собой, но они видели меня серым?
- Конечно. Ты и там был смуглым от земного загара, и глаза у тебя оставались синими. Но они не могли всего этого видеть...
- А я? Я видел правильно?
- Да, потому что тот мир--весь-действительно серый...
Здесь Ни внезапно уходила в себя, словно чего-то не договаривая, и Ронг больше не задавал вопросов. Он вообще еще ни о чем ее по-настоящему не спрашивал.
Даже в этот период своей жизни на Безоблачном мире он не забывал об обязанностях разведчика, тем более, что выполнять их было не так уж трудно: ЗапУСК не нуждался в передышках. Однажды, когда астролетчик отдыхал после серии сложных исследований в густой сочной траве, на небольшой поляне у речки, глядя в небо и любуясь тем, как заволакивают его голубизну черные грозовые тучи, он ощутил мягкий, но требовательный толчок. ЗапУСК подавал сигнал 'внимание!', впервые за много дней напоминая о своем существовании. Повинуясь выработанному рефлексу, Ронг мгновенно вскочил, собранный и гибкий, одинаково готовый отразить опасность или просто встретить неожиданное.
Перед ним стоял Гладколицый. Он одобрительно растянул губы в 'улыбке':
- Вижу, вас не застанешь врасплох.
- Вы здесь?-Ронг замялся.-Или это...
Инопланетянин поморщился:
- Да, это, разумеется, только проекция. Можете проткнуть меня рукой (Ронг попробовал - и в самом деле вышло) здесь мне нечего делать.
- Или вы просто не можете сюда проникнуть?
Впервые астролетчик услышал, как Гладколицый смеется,-это напоминало царапанье алюминиевым гребешком по стеклу:
- К вам что-пришло сегодня озарение? (Тоже новость: инопланетянин пытался острить!) Ну, если хотите, да: мы не приспособлены для жизни в-этих условиях. Но я установил с вами контакт не для того, чтобы обсуждать данный вопрос. Дело значительно серьезнее.
Ронг с досадой подумал: наверное, они и с любимой не просто встречаются, а именно устанавливают контакт.
- Дело серьезнее,-повторил Гладколицый, глядя на него в упор ничего не выражающими глазами. - Вам пора подумать о будущем.
Что ж, это было справедливо. Повстречавшись с Ни, Ронг и впрямь совсем w. задумывался о завтрашнем дне. Он просто радовался своему счастью и, подчиняясь накрепко усвоенному заданию программы, выполнял работу исследователя. Он даже не думал о Земле и товарищах-тех, кто провожал его в полет, кто мгновенно превратился в излучение там, в Космосе. Словно проснувшись, он требовательно спросил:
- Отчего погиб 'Золотой колос'?
- Мы не знаем этого,-покачал головой Гладколицый.
- Но вы обещали!
- Да. Однако не узнали.
- Не смогли узнать?
- Нет. Прсто пришли к выводу, что в этом нет необходимости.
- Решили, что такое знание-излишне?-с накипающей злостью съязвил Ронг.
- Вы опять угадали.
- А может... - Ронг едва не задохнулся от внезапного подозрения.-Может, вы его и уничтожили?! Гребешок вторично царапнул по стеклу:
- Зачем это нам?
И астролетчик поверил.
- Хорошо,-устало провел он ладонью по волосам. - Приступайте к делу.
- Дело важное, но я изложу его суть предельно сжато,- начал инопланетянин знакомым безразличным тоном.-Я рад, что ваша подруга отсутствует, и даже знаю, что она вернется с прогулки только к вечеру. Мы сможем поговорить... это выражение людей Земли, не правда ли?-поговорить как мужчина с мужчиной (Ронг подавил усмешку), без помех и постороннего влияния... Буду откровенен; в силу обстоятельств вы стали пленником Безоблачного мира - на вашей жалкой капсуле в большой Космос, естественно, не уйги, а второй корабль с Земли, согласно программе, прилетит сюда к тому времени, когда от вас останется одно воспоминание... Эта нынешняя... так, кажется, говорят у вас? - пастораль, любовь на лоне природы (кстати, в лесу вы не защищены от опасностей, и вероятность несчастного случая здесь в тысячу раз выше, нежели у нас, находящихся под защитой Великого Утешителя),повторяю: эта пастораль не может длиться всю жизнь.
Вам необходимо общество, необходимы контакты с подобными вам, вы не сможете без активного участия в общественной жизни, без проявлений симпатий и антипатий, любви и вражды к вам со стороны других людей... Разве вас устраивает существование без цели, плавание... как это? - без руля и без ветрил? Вот почему я от имени моих сограждан говорю вам: возвращайтесь в большой мир, к нам, приходите в Город вместе с Ни - мы будем рады.
Ронг слушал внимательно. Он не впервые сталкивался с Гладколицым и не мог отказать ему в логичности умозаключений. Да, инопланетянин умел убеждать.
Но услышав его последние слова, астролетчик рассмеялся, и в этом смехе была горечь: '.
- 'Большой мир'-говорите вы? Нам будут рады? В серый и тусклый мир, к существам, не умеющим любить, ненавидеть, мечтать, печалиться, - вот как следовало бы сказать! Разве вы живете? Ведь обитатели Безоблачного мира лишены способности испытывать какие бы то ни было эмоции, не считая жалкого удовольствия от удовлетворения своих ничтожных потребностей, - да и то в меру!.. Э, что там говорить!
Он почувствовал себя опустошенным, в то же время удивляясь, что вдруг так раскрылся перед инопланетянином. Разве тот способен понять тоску и боль Человека?
- Вот видите, вам плохо. Бесплодные мысли терзают вас. Они не нужны, ибо ничего нельзя изменить. Идите к нам: Великий Утешитель щедр-он даст вам покой. Я знаю, вам надо подумать. Мы не торопим. Мы ждем.
Проекция исчезла. Юноша остался один. Звонко бранился, ударяясь о камни, нетерпеливый ручей. Куда он спешит? Ронгу было тяжело.
