командой. Для тебя это ведь привычное дело.
Смерч резко отвернул в сторону, обошел кораблик.
- Ты пошутила? - спросил коротко он.
- Вовсе нет. Я сегодня прочла книгу об ураганах и смерчах... Я не знала раньше, что вы приносите людям столько бед и разрушений. Это ужасно! Зачем?
- Я ждал этих упреков... - Смерч говорил медленно, как бы нехотя. Поверь, ни я, ни мои друзья ни разу не причинили людям вреда. Но ты ведь знаешь - нас очень мало. Я, например, один из тысяч, из десятков тысяч, единственный в мире торнадо, обладающий сознанием. Остальные - дикие и слепые явления природы. Вы же не упрекаете море в том, что оно топит корабли и людей, насылает разрушительные цунами?
- Все равно это плохо! - воскликнула Мария. - Ну, почему, почему мы не можем договориться?!
- Как вы можете понять и принять меня, свои леса, моря и реки, все, что не похоже на вас, другое, - возразил Смерч, - если вы, люди, не договоритесь друг с другом, не понимаете друг друга?
- Это точно, - улыбнулась Мария. - Я только что жениха своего отругала.
- Он тебя обидел?
- Нет. Я запретила ему появляться пару дней на глаза, а он ревнует, думает, что я с кем-то встречаюсь. Сегодня в кустах отсиживался, следил. Ну я ему и выдала...
Смерч промолчал, будто не расслышал или не понял несколько пренебрежительное: 'Думает, что я с кем-то встречаюсь'.
А потом на горизонте показался другой берег моря, где была уже другая страна, и Мария вмиг забыла про все проблемы, залюбовалась белокаменным городом и его высокими минаретами.
Смерч показывал ей крутые берега и причудливые бухты. В одной из них на дне, накренившись на левый борт, стоял старинный фрегат, правда, без мачт и команды, но позеленевшие пушки его были по-прежнему грозными, подводные течения колыхали водоросли, и казалось, что фрегат неслышно подкрадывается к берегу - сейчас грохнут пушки, и птицы испуганно замечутся над прибрежными скалами.
А потом был вечер и была ночь. Лунная и звездная. Ночь соединила небо с морем, наполнила их сиянием и таинственной игрой теней. Растрепанные волосы Марии искрили и светились, она кричала восторженно, пела:
- Он приходил и распахивал двери!..
А то начинала требовать ласки и повторяла, задыхаясь от смеха:
- Только не говори, что ты нематериальный.
Или кричала-спрашивала:
- Я похожа на ведьму? Говори же быстро: похожа, похожа... Ты самая прекрасная ведьма в мире, Мария! Говори!
Самолет прекрасно слушался рулей, и Маленький Рафаэль на какое-то время забыл о своих тревогах и сомнениях.
'Что еще надо для счастья? Вот я, вот - небо! Нам хорошо вдвоем. Я могу резвиться и кувыркаться в поднебесье, как щенок, которого впервые выпустили погулять. Могу выключить мотор и слушать, как свистит в плоскостях ветер. А захочу, так стану гоняться за одинокими тучами и буду чувствовать себя смелым и свободным. Так живут только птицы'.
Рафаэль понимал: красивые слова - попытка успокоить себя. Ибо все эти его полеты - не более чем самообман, привычка держать себя в летной форме. Раз тебя уже несколько лет под разными предлогами не допускают к соревнованиям, значит, отлетался. Хоть со щенком себя сравнивай, хоть с орлом - отлетался.
С его занятиями художеством тоже не лучше. Этикетки, конечно же, выгодный заказ. Но как его получить? Все хвалят его эскизы, даже восторгаются, а договор не заключают...
Но главное, конечно, Мария. Какое-то тайное подводное течение уносит ее, разъединяет их. Впрочем, какое течение. Нет сомнений, что у нее появился кто-то другой. Кто-то из 'золотых' мальчиков, которые промышляют в приморских городах всем понемногу - контрабандой, валютными сделками, фарцовкой и, конечно же, подделываются под суперменов.
Маленький Рафаэль вспомнил, как отчитала его Мария несколько дней назад, когда он решил проследить, с кем она все-таки встречается на косе.
Он плохо спрятал машину - там, кроме худосочных маслин и акаций, больше ничего не растет - и был обнаружен.
Мария на большой скорости проскочила его 'наблюдательный пост'. Затем резко развернулась, погнала машину прямо на него.
- Ты что, вздумал следить за мной? - Лицо ее пылало от гнева, и Рафаэль почувствовал, что еще немного - и она ударит его.
- По какому такому праву ты шпионишь за мной? - Она теснила его к машине. - Я больше не хочу иметь с тобой дела. Понял?! И вообще: чего ты ко мне привязался?! Найди себе другую бабу и не морочь мне голову.
Мария повернулась, взбешенная, чтобы сесть в свою машину, но, видимо, что-то вспомнила, остановилась.
- Послушай, Раф. - Она на миг стала прежней, ласково прижала его голову к себе. - Ты же умный парень... Я хочу, чтобы ты понял. Тебе нельзя сейчас видеться со мной. Опасно! Он, ну тот, о котором ты догадываешься, не такой, как все... Он не поймет... Если он увидит нас вдвоем, он убьет тебя, Раф. Я не пугаю и не шучу. Он такой...
Мария уехала и даже помахала рукой на прощание.
'Убьет... - Маленький Рафаэль мысленно улыбнулся. - Мария в своем стиле. Все внешнее и показное она, как девочка, воспринимает всерьез. Да, я не вышел ростом, но кое-что смыслю в вольной борьбе, а в армии занимался каратэ. Хотел бы я встретиться с ее дружком на узкой дорожке. И встречусь! Просто так я Марию не отдам! Она непостоянная, как ветер, но даже ветру, очевидно, надо иметь свое пристанище, какой-нибудь уголок, где он мог бы прилечь и отдохнуть до утра... Она вернется... Роковые страсти сгорают так же быстро, как спички. Чирк - и нет ее'.
Маленький Рафаэль глянул вперед по курсу - там синело небо. Чистое, без единого облачка, уходящее на горизонте в дымку далеких высот.
Глянул вниз.
Слева играло бликами сонное море. Справа, за желтой полоской пляжа, виднелась обычная курортная чересполосица. Россыпи пансионатов, отелей и частных дач, пустоши, еще до поры до времени не освоенные человеком. И везде зелень. То упорядоченная, расчерченная на квадраты парков с повторяющейся геометрией аллей, то дикая, подступающая к берегу зарослями бамбука и самшита, среди которых изредка встречались островки гигантских эвкалиптов.
Маленький Рафаэль связался с диспетчером аэроклуба, передал запрос на посадку:
- Стрела, Стрела. Я - 24-й, я - 24-й. Разрешите посадку. Сообщите метеоусловия.
- Я - Стрела, - тут же отозвался диспетчер. - Посадку разрешаю. - И насмешливо добавил: - Метеоусловия нормальные. В радиусе двести миль ни одного облачка.
- Вас понял. Спасибо, - сказал Маленький Рафаэль и отключился.
Упоминание об облаках опять вернуло его к мыслям о Марии.
'Она здорово изменилась... И случилось это именно после несчастья. Оно в общем-то и неудивительно. Если бы тебя подхватил Черный Дьявол и, поиграв, не убил, а бросил черт знает где... Любой мог бы свихнуться. Мария еще молодец. Правда, что-то и в ее хорошенькой головке слегка сдвинулось. Взять хотя бы ее дурацкое мистическое интервью. Намеки, недомолвки, бредни о каком-то голосе, связи человека со стихиями. А чего стоит утверждение, что она попробует приручить торнадо?.. Все это, конечно, глупости. Но Мария в них упорствует и даже на свидания со своим новым дружком ездит на косу. Туда, где ее подхватил смерч. При ее фантазии можно наплести кучу небылиц. И всюду она будет самая красивая, самая храбрая, самая исключительная'.
Резкий порыв ветра чуть не бросил самолет в пике, и Маленький Рафаэль изо всех сил вцепился в штурвал, выравнивая машину.
Он не мог опомниться от изумления.
Прямо по курсу клубилась огромная грозовая туча. Откуда она взялась? Еще несколько минут назад в
