- Садись, - сказал Воробьев. - Ну, Петр Павлович, поедешь на свою первую родину, в Болгарию. Знаю, Советский Союз - твоя вторая родина, и ты хорошо ей послужил. Завтра тебе нужно явиться в ЦК партии к Георгию Михайловичу Димитрову. Он давно тебя разыскивает. Сначала пойдешь к начальнику отдела кадров полковнику Пожарову, который организует пропуск в ЦК и уточнит время встречи с Георгием Михайловичем.
Всю ночь я думал о жизни этого великого болгарина. Впервые я увидел товарища Димитрова 7 июня 1922 года на IV съезде БКП. Тогда партия провела грандиозный митинг в Софии на площади Львов Мост.
Было полно народу. Ораторы выступали одновременно на шести трибунах. Пробираясь сквозь массу людей, мы, делегаты комсомольского съезда от Ломской организации, направились к трибуне, на которой выступал молодой мужчина с буйной черной шевелюрой и черной бородой. Он говорил громко, увлеченно. 'Это товарищ Димитров', - объяснил нам Никола Аврамов.
Георгий Димитров и другие ораторы выступали против войны, против политики правительства Балканских стран и их попыток использовать белогвардейскую армию Врангеля для войны против Советской России. 'Не война, а мир и братский союз с Советской республикой и русскими рабочими и крестьянами!' - слышали мы голос Георгия Димитрова. Все это было 23 года назад.
Вспомнил я и жестокий 1923 год. Потом перед глазами встали военные парады на Красной площади, когда мы, слушатели военных академий, стройными рядами и твердой поступью маршировали перед Мавзолеем Ленина, с трибуны которого вместе с руководителями ВКП(б) и Советского правительства нас приветствовал и Георгий Михайлович Димитров.
Воспоминания о далеких днях захватили меня. Стук адъютанта в дверь напомнил мне о предстоящей встрече:
- Товарищ генерал, вопрос с пропуском в ЦК улажен. Машина ждет возле гостиницы. Пора!
В десять часов утра я постучал в дверь кабинета Г. М. Димитрова. В скромно обставленном кабинете за столом сидел Г. М. Димитров и что-то писал. Увидев меня, он встал и пошел мне навстречу. Я приготовился было рапортовать, но Г. М. Димитров подал мне руку и с широкой, доброй улыбкой сказал:
- Где пропадаешь? Не можем тебя найти. - И сразу же спросил: - Сможешь завтра выехать в Софию? Самолет летит завтра, и товарищи тебя ждут.
- Хотелось бы сначала повидаться с семьей, - ответил я.
- А где твоя семья?
- В Костроме.
- Знаю Кострому. Жители этого города избрали меня депутатом Верховного Совета СССР. Ездил туда на встречи с избирателями, - оказал Г. М. Димитров. - Ну что ж, езжай, встречайся с семьей. Большая она у тебя?
- Жена и двое ребят.
- Это хорошо. Обязательно поезжай. Наверное, возьмешь их с собой?
- Каким временем я могу располагать?
- Сколько времени тебе надо, голубчик? - проговорил по-русски Г. М. Димитров и добавил: - Запиши мой телефон и, когда будешь готов, позвони. Поезжай, поезжай, а когда вернешься, поговорим о положении в Болгарии и о той работе, которая тебя там ждет.
На другой день я был в Костроме. Сообщил жене, что меня направляют в Болгарию.
- И я... И мы поедем, - сказала Мария Тимофеевна. Собрали вещи, и я по телефону доложил Г. М. Димитрову, что готов.
- Приезжайте! - сказал он. - Я распоряжусь, чтобы вас встретили на вокзале и устроили в гостинице.
В Москве мы с семьей разместились в гостинице 'Люкс' на улице Горького. На следующий день в одиннадцать часов утра я вновь был в кабинете Г. М. Димитрова.
Он расспросил меня о самочувствии, о настроении членов моей семьи. Не забыл поинтересоваться настроением костромичей после победоносного завершения Великой Отечественной войны.
- Ты прошел с войсками маршала Толбухина через всю Болгарию, - начал Георгий Михайлович, - и знаешь, что в нашем правительстве, правительстве Отечественного фронта, Болгарская коммунистическая партия играет доминирующую роль.
Многие товарищи, кто сейчас находится в руководстве партии, прошли суровую школу борьбы против фашизма и капитализма. Одни из них участвовали в этой борьбе с оружием в руках как партизаны, другие томились в тюрьмах и концлагерях. По всем вопросам товарищи проинформируют тебя на месте.
Наша задача сейчас состоит в том, чтобы укреплять правительство Отечественного фронта, в которое вошли прогрессивные силы нашей страны. Нельзя забывать, что отдельные деятели из различных партий, вошедшие в Отечественный фронт, составляют оппозицию. Они хотели бы, чтобы Болгария находилась под англо-американским влиянием. Они надеялись и делали все для того, чтобы в Болгарию вошли не советские, а англо-американские войска. Стремительное наступление Советской Армии, особенно после Ясско- Кишиневской операции, позволило широко развернуть партизанское движение и 9 сентября 1944 года свергнуть монархофашистскую диктатуру.
Оппозиция своими маневрами рассчитывала пристегнуть Болгарию к англо-американской колеснице. Своих приверженцев (хотя и скрытых) она имела и в армии.
Партия и правительство Отечественного фронта, несмотря ни на что, сумели мобилизовать силы народа. 1-я болгарская армия в составе 3-го Украинского фронта принимала участие в окончательном разгроме немецко-фашистских войск на территории Югославии, Венгрии и Австрии.
По свидетельству товарищей из Софии, а также советских товарищей, особенно командования 3-го Украинского фронта, 1-я болгарская армия хорошо сражалась на фронте.
Хотя ее командные кадры в своем большинстве были представлены офицерами старой армии, они с помощью заместителей командиров по политчасти успешно справились с поставленными задачами.
Безусловно, огромное, исключительно благотворное влияние на боевые успехи 1-й болгарской армии оказали командиры и политработники 3-го Украинского фронта, вместе с которыми сражались наши воины против фашистских оккупантов.
Командирам, которые буквально до вчерашнего дня были офицерами царской армии, нелегко было перестроиться, но они смогли в короткий срок сделать это. Партия сумела убедить офицеров, что защищать родину - это прежде всего активно бороться вместе с Советской Армией против немецко-фашистских захватчиков. Для старых офицеров это означало встать в ряды новой болгарской Народной армии и принять решения партии и правительства Отечественного фронта о ведении войны до полного и окончательного разгрома немецко-фашистской Германии.
Вам, как командиру Советской Армии и, насколько мне известно, единственному из болгар, удостоенному генеральского звания, предстоит по возвращении в страну заняться вместе с партийным руководством и коммунистами армии строительством нашей новой, народной армии.
При этом необходимо иметь в виду, что большинство офицеров - это офицеры старой армии. Те из них, кто участвовал в боях в составе 1-й болгарской армии, воевали хорошо. Однако по своим политическим убеждениям и настроениям офицерский корпус весьма разнороден. Те офицеры, которые и до 9 сентября работали с нами, сейчас твердо стоят на позициях Отечественного фронта и партии. Офицеры этой группы вместе с помощниками командиров по политчасти и командирами из партизан представляют здоровое ядро офицерского состава армии. Это опора партии.
Вторую группу составляют колеблющиеся офицеры, которые выжидают, какая сторона возьмет верх, чтобы примкнуть к ней. В эту группу входит большинство офицерского корпуса. С ними нам предстоит много и упорно работать.
И в третью группу, хотя и небольшую, но скрытую, входят офицеры, настроенные против Отечественного фронта.
Задача партийного руководства и коммунистов армии состоит в том, чтобы, опираясь на первую группу, нейтрализовать колебания офицеров второй группы, бороться против скрытых реакционеров третьей группы и вести строительство Народной армии так, как строилась Советская Армия, обучать и воспитывать Народную армию так, как обучалась и воспитывалась Советская Армия.
Эти высказывания Георгия Димитрова о положении в стране и задачах партии стали программой моей
