Глава 2
К трем часам ночи оргия, затеянная Багаем и Суриком в одном из частных домов в Заводском районе, окончательно прекратилась.
Багай, выпивший за время вечеринки не меньше литра водки, заснул прямо на проститутке, захрапев почти сразу, как только ему удалось после длительной скачки настичь свой оргазм.
Измочаленная ожесточенной сексуальной атакой проститутка, несмотря на мощный пресс девяностокилограммового багаевского тела и храп, разрывающий ей барабанные перепонки, также быстро заснула, но с застывшем на лице мученическим выражением.
Гарик, сорокалетний владелец дома, в котором проходила гулянка, рухнул прямо под стол, за которым сидел.
Две опытные проститутки еще в начале вечера поняли, что воскресить его увядшие после многолетнего пьянства чресла практически невозможно, и весь вечер лихо подливали лысому сухонькому Гарику водочку, надеясь, что зелье быстро сделает свое дело.
Однако именно здесь Гарик показал себя настоящим бойцом и сломался лишь на второй бутылке «Абсолюта».
Потеряв всякую возможность мыслить и ориентироваться в пространстве, он упал на пол и заснул.
Проститутки же отправились спать на стоящий рядом со столом свободный диван, предусмотрительно не взяв с собой Гарика, так как резонно боялись, что во сне тот может обмочиться.
Меньше всего повезло проститутке, ублажавшей Сурика, который потребовал, чтобы его погружение в сон сопровождалось ласковым, неэнергичным минетом. Подобные манипуляции его расслабляли и успокаивали. Эту страсть удовлетворяли, как правило, нанятые проститутки.
Вот и сегодня пухленькая светловолосая девушка, обхватив своим розовым ротиком слегка увядшую плоть утомленного Сурика, принялась ласкать его с размеренной жадностью, изредка помогая себе при этом руками.
Сурик откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, задремал с улыбкой на устах.
Через какое-то время Суриков вдруг почувствовал, что какие-то сильные цепкие руки схватили его сзади за горло и потянули назад. При этом он не чувствовал удушья, но тем не менее его охватило состояние растерянности и страха.
Он чувствовал, что находится рядом со смертельной опасностью, однако с удивлением осознал, что почти не может сопротивляться этому.
Враг все тянул его назад к полу, периодически в Сурике просыпались какие-то силы и он пытался сопротивляться рукам своего врага, напрягаясь и утягивая их в обратную сторону.
В этот момент хватка соперника ослабевала, руки, сжимающие шею Сурика, становились почти ласковыми.
Но как только порыв Сурика ослабевал, соперник снова тянул его с возросшей силой назад.
Сурик понимал, что, если поддастся этой силе, он умрет, но при этом явственно осознавал, что собственных сил для сопротивления у него почти не осталось.
В момент, когда руки сжались с особой силой, по телу Сурика словно пробежала нервная дрожь, спина его выгнулась, а из пересохшего рта вылетел короткий крик отчаяния:
– Нет!
Сурик очнулся и рывком сел в кресле вертикально. Руки его тряслись, рубашка намокла от липкого пота.
В первые же несколько секунд после кошмарного сна он понял, в чем причина столь страшного душевного и физического дискомфорта – проститутка заснула на «боевом» посту.
При этом она, положив голову на бедро Сурика, крепко ухватилась рукой и ртом за его сильно затвердевший член. Засыпая, она сползала все ниже и ниже, утягивая его восставшую плоть к полу.
– У-у-у, блядюга! – яростно прорычал Сурик и отвесил проститутке здоровенную затрещину, от которой она рухнула на пол, спросонья не сразу поняв, что с ней произошло.
Но, разобравшись, в чем причина негодования клиента, она тут же припала к его чреслам, как голодный ребенок хватает грудь матери, полную питательного молока.
Сурик облегченно выдохнул и снова откинулся на спинку кресла, стараясь успокоить свою возбужденную нервную систему.
– Вот сука, – прошептал он, – чуть до сердечного приступа не довела.
Сурик, скосив взгляд, с неприязнью посмотрел на неловкую спросонья проститутку. Неожиданно он со злостью схватил ее за волосы и отшвырнул в сторону.
– Пошла вон, дура!
Проститутка, вскрикнув, отлетела в угол комнаты, затем, осторожно глядя на клиента, затаилась, сидя на полу. И Багай и Сурик были хоть и щедрыми, но жестокими людьми, и шутки с ними плохи.
Любое противоречие, не говоря уж о неподчинении, могло закончиться суровыми побоями. Были случаи, когда проститутку прямо с заказа отправляли в больницу с тяжелыми травмами.
Сурик вскочил с кресла и раздраженно заходил по комнате, он все никак не мог успокоиться. Взяв со стола бутылку и плеснув весьма приличную дозу в стакан, он одним махом опорожнил его.
В доме все спали как убитые.
В этом деревянном трехкомнатном строении, расположенном в одном из микрорайнов старой одноэтажной застройки, Багай и Сурик зависали не раз. Оба родились и выросли в подобных микрорайонах, которыми кишел Заводской район города.
Несмотря на то что теперь они, по местным меркам, считались крутыми людьми и могли позволить себе покутить в престижных дорогих казино и ресторанах города, периодически их тянуло в родные места, где они изначально чувствовали себя уверенно и в безопасности.
Дом давнего приятеля Багая – бездельника и алкоголика Гарика – был одной из таких вотчин.
Водка быстро подействовала и слегка успокоила возбужденные нервы Сурика, однако он был еще достаточно сильно раздражен.
Спать совершенно не хотелось, однако будить Багая или Гарика, чтобы продолжить с ними пьянку, было бесполезно, оба находились в полной отключке.
К тому же Сурик никак не мог отойти от страшного сна, в котором он подвергался смертельной опасности. Он прошелся еще раз по комнате, попутно пнув проститутку ногой.
– Хорошо, что хер не откусила, коза драная, – проворчал он.
– Сереж, – жалобно пропела жрица любви, – ну давай я тебе еще раз попробую пососать. Не боись, больше я так не облажаюсь.
– Да пошла ты, дура! – яростно замахал на нее руками Сурик.
Он застегнул «молнию» на брюках и, схватив висевший на кресле пиджак, произнес:
– Когда Багай проснется, скажешь, что я домой поехал. Днем я ему на сотовый звякну.
Сурик через небольшие сени вышел прямо на улицу, где его поджидал автомобиль с охраной.
Подойдя к своему серебристому «Вольво», он открыл дверь рядом с шофером и, тяжело плюхнувшись на сиденье, со злостью захлопнул дверцу автомобиля.
– Поехали домой, – хмуро буркнул он, даже не взглянув на шофера.
Однако тот не пошевелился, продолжая сидеть, слегка приклонившись к боковому стеклу автомобиля. Терпение Сурика подошло к концу.
– Да вы что, охренели совсем, что ли! Охраной называются, мать вашу, а спят как сурки!
Сурик, в горячности развернувшись, толкнул своего шофера в плечо.
От этого толчка тело шофера слегка подалось назад, и вдруг Сурик в луче лунного света увидел резаную ножевую рану на его горле. Черная кожаная куртка вся была залита кровью.
В следующую секунду Сурик, мгновенно схватившись за ручку двери, рванулся наружу, намереваясь поскорее вырваться из машины.
Но его опередили – кто-то ловко, одним движением сзади набросил на шею Сурика тонкую бечеву-
