стрелку верхней губы, проскальзывают между ножницами пальцев. В чем дело, милая, рассказывай? Какие накопились проблемы с сопровождающей тебя по жизни протоплазмой? Достал с тиражными синицами билетов казначейских? Не может из скворечника семейной скрипки выманить тебе живую птичку - жаворонка? Не развивается? Сопрел на низенькой ступеньке хордовых в лунке ракообразных? Пишет и пишет два н в слове длина, а все равно не помогает?
Беда. Но почему ты вдруг решила, что со мной, пусть и млекопитающим, намного интересней? Смотри, линза слезы пшеничной обычно врет, показывает будущее чужое и ногами кверху. Загадка же грядущего на этот час оптически банальна - переживешь без пива утро или нет?
Тем временем явился гитарист в блестящей бархатной пыли с большим футляром дровосека. Стоглазые коты приборов полупроводниковых прищурились перед охотой. Лучик прожектора слепой летучей мышью по залу заметался, чертя зигзаги, уворачиваясь от белых лопастей американских вентиляторов. Поехали!
Вай донт уи до ит ин зе роуд.
- Вы не поверите, Алеша, но это как возвращение в молодость. Да, именно такую музыку мы в вашем возрасте и слушали.
- Все правильно, Татьяна Дмитриевна, и у меня такое ощущение, что я на нашем факультетском вечере. Надюша, пойдемте потанцуем. Покажем класс.
Класс третий, второй и первый, а следом уже контр-адмирал. Еще бокальчик пенистого и Виктор Николаевич, совсем как царь зверей, начнет сигать через горящий блюзовый квадрат. Ах, вот что значит договорился на берегу. Счастливчик.
В начале краткого антракта там справа рванула наконец хлопушка долгожданного конфуза, пол устилая звездами стеклянными, существо женского пола проносит мимо стула тело. Уж не моя ли гипнотизерка? Нет, подруга, шли вроде бы все время вровень и вдруг опередила на полкорпуса.
- Ну, кто бы мог подумать?
- Не ожидали, Татьяна Дмитриевна?
- Нет, Алеша, честно вам скажу, такие молодые, красивые, наверное студентки даже.
Ноу уан вил би уотчин аз!
Когда в зале зажегся верхний свет, мгновенная химическая реакция освободила сортирные миазмы и никотиновую кислоту бычков. Всех окружили окна, занавешанные линялыми портьерами, давно некрашенные стены, пол оказался по-вокзальному несвеж. Да, фотография, конечно, не заслуживала столь долгой экспозиции.
- И все равно чудесный вечер!
- Ну, кто бы мог подумать, что буквально у нас под носом такое славное кафе.
- Замечательно, согласна, только теперь давайте поторопимся, Андрей, наверное, уже полчаса нас всех в машине ждет.
Шум отодвигаемых стульев похож на взвод курков целым полком.
- Что-то случилось у вас, Алеша?
- Нет, ничего, идите, шнурок порвался, сейчас догоню.
Она стоит у букв М и Ж. Ее компания никак не может расплатиться.
- Светка, у тебя пятерка есть?
Вот этот, получается, чтож очень миленький питекантроп. Так, значит, Света.
- Света, слушай меня внимательно. Все очень просто, пусть ищут мелочь, точность похвальна и поощрения заслуживает, поэтому сейчас ты выйдешь на улицу, дорогу перебежишь, до края дома дошагаешь и в подворотню улизнешь. Запомнила, перепутать невозможно - все в единственном экземпляре и улица, и дом, и подворотня.
Ночь город накрыла синим колпаком фокусника, расцвеченного блестками.
- Татьяна Дмитриевна, здравствуйте, Андрей, вы поезжайте, а я, пожалуй, к тетке загляну, вторую неделю обещаю... да, здесь буквально за углом. Спасибо... конечно... вечер сказочный.
В темном дворе машины, как собаки, молча обнюхивают друг друга, над головой птичий шорох небесной сыроварни, связка офисных ключей в кармане похожа на разбитый перочинный ножик.
Шаги.
У приключенья неистребимый, детский запах жимолости.
1997-1998
