достаточно большой слой старого ила. То есть придется еще копать и копать! Вам будет казаться, что мы разрушаем пруд, но это не так. Поверьте мне как специалисту – это просто необходимо!
Макар прислушался к этому голосу и замер. Где же он его слышал? Голос как будто совсем недавно звучал в Макаровых ушах. Только сейчас он был немного незнакомым, потому что звучал доброжелательно и даже ласково. Но тембр, интонации… Макар различал в них знакомую властность и уверенность! Где же, где же он слышал этот голос?
Он переглянулся с Соней и понял, что она тоже удивленно вслушивается. Значит, и сестра узнала голос, значит, они слышали его вместе… В доме с башенкой!
Макара просто пронзила эта догадка. Именно этот голос требовал чего-то от Летчика, угрожал ему и звучал по-бандитски грубо. Теперь же этим голосом говорит интеллигентный и доброжелательный человек. Странно! Но сомнений быть не могло: голос был тот же.
Об этом свидетельствовали и Сонины глаза – и без того большие, теперь они напоминали круглые блюдца, на которых стояли зеленые чашечки.
Но еще больше Макар удивился, когда к Супермену радостно ринулся папа.
– Сеня! Вот не думал, что мы встретимся на баррикадах! – воскликнул он. – Борьба за правое дело сближает людей.
Супермен заулыбался.
– Петя! Сколько лет, сколько зим! – Он распростер руки для объятий. – Однокашник дорогой! Это ж надо, живем в одной Москве, а не виделись уже сто лет! Сколько времени после школы прошло, а встречались-то всего пару раз. Как с Венькой. Так он хоть в Париж уехал.
Тут и папа, и Сеня почему-то нахмурились.
– Да, Веня… – вздохнул папа. – Жаль.
Сеня тоже помолчал немного, а потом воскликнул:
– Слышал я твое выступление. Молодец! Четко, по делу. А как тебе мое? Я тоже считаю, что никаких дурацких примусов здесь не надо. Но пруд должен быть такой, чтобы во всем мире завидовали. А то скоро столько ила накопится, что вообще никакого пруда не останется.
– Конечно, конечно, – согласился папа.
Макар вертел головой, выставляя вперед то одно веснушчатое ухо, то другое. Он напоминал радарную установку, которая контролирует воздушное пространство. Все-таки не верилось, что человек, которому так обрадовался папа, мог так зло разговаривать с Летчиком! Совсем как бандит.
– Ничего не понимаю, – прошептал Макар, вопросительно глядя на Соню.
– Я тоже, – ответила она. – Но это тот самый голос…
Сеня заторопился.
– Что ж, мне пора. – Он развел руками и улыбнулся. – Ну что, Петя, до следующего митинга? А лучше вот что: я тебе черкну на визитке свой, так сказать, пароль. В любое время дня и ночи тебя со мной соединят и ко мне пропустят. Хоть я и не самый большой человек в нашей фирме, но секретари и охрана бдят: оберегают мой покой и безопасность. А мало ли что понадобится – хоть мне, хоть тебе. Ты все-таки представитель общественности… А мне во время этого строительства поддержка нужна. Неизвестно, на какую глубину еще придется зарыться…
Папа тоже протянул свою визитку и улыбнулся:
– Без пароля, просто телефон. У меня в Институте этнографии ни секретарей, ни охраны.
Они пожали друг другу руки, и папа стал глазами искать своих домашних. Не только домашнего животного Нюка, конечно, но и членов семьи. Сделать это было трудно: мама уже затерялась в толпе, и только слышалось, как она расписывает подругам способности хонорика:
– Такой чистенький, умненький! Даже тапочки подает.
Ладошка маленький – среди взрослых его увидеть трудно. А вот Соня и Макар… Почему же папе их не видно? Оказывается, они не сговариваясь юркнули в толпу, не упуская из виду Супермена Сеню. Тем более что никуда улетать он не собирался – шел себе спокойненько к ближайшему перекрестку.
Макар с волнением представлял, что он может увидеть дальше.
И его предположения сбылись… Три тройки сияли на вымытом до блеска номере черного джипа, в который уселся Сеня, папин одноклассник.
Глава VIII
Кошки на душе и в черной комнате
На душе у Макара скребли кошки. А попросту говоря, было отвратительное настроение. Про кошек ему сказал Лешка, встретившийся на аллейке у пруда:
– Что, Мак, такой кислый, будто у тебя кошки на душе скребут?
«Взять бы хонорика, – подумал Макар, – прижать к груди. Пусть бы отогнал этих кошек».
Действительно, было такое ощущение, будто внутри у Макара кто-нибудь царапался когтями. Придумал же кто-то первым это выражение про кошек! Довольно точно, между прочим, передающее состояние человека.
– Да так, – отмахнулся Макар. – Замерз, наверное. Как дела?
– Супер! – довольно ответил Лешка. – Вот, пришел за подручным материалом для работы. Не так много в городе мест, где можно его раздобыть. Понимаешь, если б я был скульптором по дереву, я бы в парке каком-нибудь пасся. Или в лес выезжал. А меня металл интересует. Проволока, арматура, болты, втулки всякие. У тебя этого добра здесь навалом!
