– Почему же? Представь: нашел бы он сокровища – и что? И стал бы преступником, правильно? – Ларик торжествующе поднял указательный палец. – Потому что эти сокровища не могут принадлежать ни ему, ни его банкиру, если тот вообще существует. В крайнем случае на них могли бы претендовать наследники графа Строганова. А вообще-то, по справедливости, они принадлежат только музею, в котором хранились до войны. То есть государству. А если бы я был государством, то за такую находку выделил бы Кит Китычу деньги на его фильм. Чтобы он не зависел от всяких проходимцев! В общем, получается, мы помогли Колобку не стать преступником, – подытожил он. – Можно сказать, второй раз его спасли.
– Уж очень ты, Ларион, умно рассуждаешь, – улыбнулся Петич. – Колобок наверняка попроще думал: кто успел, тот и съел. Ладно, – махнул он рукой, – мы куда с вами шли? За лопатами. Они для нас сейчас важнее, чем какой-то обиженный Колобок!
Эпилог
Все-таки взрослые способны испортить своим и чужим детям даже самую большую радость! Ну разве стал бы хоть один нормальный подросток, узнавший, где спрятан клад, дожидаться какой-то дурацкой комиссии? Конечно, не стал бы. А вот Кит Китыч категорически запретил ребятам вскрывать грот, пока он не созвонится с каким-то там своим знакомым в Министерстве культуры, пока не договорится о том, чтобы все было по закону и по правилам. И Лариков папа во всем его поддержал.
– Это гораздо более серьезное дело, чем вам кажется, – сказал он. – Ведь мы даже не представляем, какие ценности там находятся, в каком они состоянии. Воздух, температурный режим… Мало ли что может случиться, если мы полезем туда с лопатами, как неандертальцы какие-нибудь!
– У неандертальцев не было лопат, – мрачно пробормотал Ларик.
Но спорить со взрослыми было бесполезно. И так же бесполезно было напоминать, что никакой клад мог бы и не найтись, если бы Вилька не узнала на пленке Николая Ивановича. Одно оказалось хорошо: Кит Китыч понял, что «вскрытие» нельзя откладывать на завтра. Поэтому, хоть ребятам и пришлось полдня провести в томительном ожидании, их терпение было вознаграждено.
Только для «князя Николая» не было неожиданностью появление тех предметов, которые двое рабочих выносили из грота. Оказывается, Николай Иванович помнил каждую вещь, которую прятал здесь шестьдесят лет назад! А Ларик, Петич и Вилька только восхищенно ахали, когда разворачивали ветхие тряпки и вскрывали потемневшие ящики. Хотя бы это им, к счастью, разрешили делать собственноручно.
Ларику больше всего понравились похожие на картины флорентийские мозаики, а Вильке – маленький мраморный Купидон.
– Какой хорошенький! – воскликнула она, любуясь веселым лицом скульптуры.
– Да, красивый, – снисходительно кивнул Петич. – На тебя похож.
Вилька зарделась от этого комплимента. А Петич уже забыл про Купидона. До скульптуры ли, когда из грота выносят целый ящик старинного оружия! Дуэльные пистолеты Лепажа, кинжалы с тусклыми драгоценными камнями на рукоятках, гетманская булава – точно такая, какую Петич видел в руке у каменного Богдана Хмельницкого, когда ездил к тете в Киев…
– А вот это – настоящий турецкий ятаган, – авторитетно заявил Ларик, разглядывая кривую саблю с замысловатой чеканкой.
Петич с уважением посмотрел на него. Нет, все-таки Ларион не зря читает свои энциклопедии! Вот, кое-что полезное вычитал.
Васико цокал языком, разглядывая оружие, и глаза у него горели не меньшим восхищением, чем у мальчишек.
– Красиво, ай какая красота! – восклицал он. – Целую комнату можно будет сделать во дворце, как раньше была, да? Настоящий музей будет!
– Красиво, красиво. – Даже суровая Нана улыбнулась. Правда, лицо ее тут же стало озабоченным. – Если музей будет, настоящая охрана нужна. Эти вещи больших денег стоят, ответственность большая!
– Э-э, – махнул рукой Васико, – про дела потом будешь думать. Порадуйся, как дети радуются!
– Как все-таки удивительно… – медленно проговорила Вилька, отрываясь от созерцания упакованных в стружки разноцветных фарфоровых фигурок – пастуха и пастушки, барышень в старинных платьях.
– Что – удивительно? – не понял Ларик.
– Удивительно, что все так получилось, – объяснила она. – Например, не пошла бы я вчера вечером в театр. Я же вообще-то никуда и не собиралась идти. Просто настроение стало грустное… А ведь тогда все было бы по-другому. Я не узнала бы на пленке Николая Ивановича, мы не поговорили бы с ним, он продолжал бы молчать… Выходит, случайно все так вышло?
Ларик тоже задумался. Зато Петич не раздумывал ни минуты.
– Ничего себе «случайно»! – воскликнул он. – Да если бы мы Колобка не вычислили, если бы не разгадали, что он клад тут ищет, разве ты разглядела бы какого-то там пацана на пленке? Нет уж, – важно заявил он, – все это – закономерный результат наших усилий.
– Но Вилька все равно молодец, – добавил Ларик.
– Кто бы спорил! – улыбнулся Петич.
