есть 'блямба'. Рыча, кран повернулся, отвел стрелу с блямбой от дома, затем мотор его взревел, и кран стал быстро поворачиваться в обратную сторону. Блямба ухнула со всего размаха в кирпичную стену, посыпались обломки, взметнулось облако красной ныли, и посуда зазвенела снова.
– Ну, читай давай, не отвлекайся!
– 'Два поезда вышли навстречу друг другу в одиннадцать часов утра и встретились в четырнадцать часов того же дня...'
– Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр! Жжжжадний ход!
– 'Первый поезд проходил в час по сорок пять километров, а второй – пятьдесят километров...'
Бух!
– 'Найти расстояние между городами'.
– Передний ход! Дыр-дыр-дыр-дыр!..
– Ну, что сначала надо узнать? Сообрази!
Я принялся было соображать, но невольно покосился на открытую дверь слева от меня. Комната за дверью была большая. В глубине ее, боком к двери, стояли две раскладушки, накрытые одеялами. Они как- то странно дергались. Скоро я увидел, как, проталкиваясь между раскладушками, ползет спинка еще одного стула, за нею движется голова 'водителя', а за ней – приподнятые зады его братьев.
– Жадний ход!
– Не! Сюда поворачивай! Сюда же, ну! Дыр-дыр-дыр-дыр!..
– Сообразил? – спросила Климова.
Я не только не сообразил. Я начисто забыл условие задачи.
– Ты все-таки думай! А то этак никогда не натренируешься.
Я-то думал... Только не о задачах, а о своих нервах.
– Сообразил?
– Дыр-дыр-дыр-дыр!..
Дашка подошла ко мне, заглянула в мое опущенное лицо.
– Ты что, совсем слабенький, да? Они же в той комнате играют! В таких условиях что хочешь можно решить.
Бух! Этот звук напомнил мне о Дашкином дедушке-артиллеристе, который даже раненый командовал батареей. И мне стало досадно: неужели я не такой человек? Неужели я никогда не смогу командовать батареей?
– Ну, вот чего! – рассердилась Дашка. – Или говори, что первым делом надо узнать, или уматывай отсюда! Некогда мне с тобой...
Я вцепился руками в края стула и, стиснув зубы, уставился в задачник. Даша отошла к плите.
– Дыр-дыр-дыр-дыр-дыр!.. В кухню ехай!
'Никакого мне дела нет до вашего 'дыр-дыр-дыр'! – говорил я себе. – Я знаю одно: поезда вышли в одиннадцать часов, а встретились в четырнадцать...'
– Ну! – крикнула Даша.
– Сейчас! – ответил я. – 'Вышли в одиннадцать часов, а встретились в четырнадцать...'
– Дыр-дыр-дыр-дыр!.. (Стул, толкаемый 'бульдозером', появился в кухне.) Поворачивай! К столу поворачивай!
Краешком глаза я заметил, что стул теперь движется прямо на меня. Я вскочил, передвинул свой стул к другой стороне стола и притянул к себе учебник... 'Вышли в одиннадцать часов, а встретились в четырнадцать...'
– Жадний ход! – завопил 'водитель'. Бух! – раздалось за окном.
– Есть! – закричал я. – Первый вопрос: 'Сколько часов пробыли в пути два поезда'.
– Во! А ты говоришь! – обрадовалась Дашка. – Решай теперь!
Стул, толкаемый 'бульдозером', уперся спинкой в край стола.
– Жжжадний ход! – снова крикнул 'водитель', но братья почему-то продолжали толкать.
Ножки стула подъехали под стол, и стул свалился, треснув 'водителя' по голове. Тот заревел, но я не обратил на это никакого внимания. Я был в полном восторге от себя.
– От четырнадцати отнять одиннадцать равняется три! – закричал я так, словно вокруг и в самом деле гремела канонада.
– Правильно! – одобрила Даша, вытаскивая 'водителя' из-под стула. – Дальше давай!
Я решил задачу, когда три Дашкиных 'бандита' играли уже в другую игру: старший ползал по кухне на четвереньках с перевернутым корытом на спине.
– Дашк! Я черепаха, во панцирь у меня! Гав! Гав! Рррр!
Два других братца лупили по корыту старой кастрюлькой и игрушечным ружьем. 'Черепаха' бросалась на них и почему-то лаяла, а я в это время кричал:
– Ррррасстояние между городами равняется двести восемьдесят пять километррров!
'Черепаха' налетела на меня и стукнула ребром корыта под коленку. Я чуть не взвыл, но вспомнил, что Дашкин дедушка тоже был ранен.
Я ушел от Климовой, хромая на одну ногу, зато со здоровой нервной системой.
