Змеиные глаза Харда посмотрели на него, затем поочередно оглядели Кэта, Элен и меня.
— Вы уйдете. Каждый из вас может уйти...
Мы знали, что он под этим подразумевает, но чтобы у нас не оставалось никаких сомнений, Хард добавил:
— Со мной!
— За что? — мягко спросил я.
На его лице появилось подобие улыбки.
— Просто так, для забавы, Дип. Я получил сообщение о небольшом инциденте. Кажется, никто не был ранен, но в задней комнате бара Гима обнаружены кровавые следы. Кроме того, кажется, вас троих незадолго видели там.
— Неужели?
— Поэтому-то я и думаю, что неплохо бы отправиться в «Грин Хауз» и все выяснить.
Губы Кэта плотно сжались и слегка побелели. Я понял, о чем он думает, и покачал головой, давая ему понять, что пока не следует вмешиваться в ход событий.
«Грин Хауз». Так называли окружной полицейский участок. Для этого района Нью-Йорка «Грин Хауз» значил то же самое, что в свое время Бастилия для Парижа или Тауэр для Лондона, и представлял из себя мрачный дом, а о том, что в нем происходило, даже подумать было страшно. Утверждали, что отсюда вывозили гробов больше, чем из остальных шести городских участков, вместе взятых.
Итак, после стольких лет я вновь оказался в «Грин Хаузе». Обстановка здесь мало изменилась: все те же сигарный дым, за пах пота и затхлость.
Элен, Кэта и Оджи оставили в приемной. Хмурый Кэт принялся жадно курить, а Оджи невозмутимо уселся на скамью. Что касается Элен, то было заметно, что она с трудом справляется с волнением.
Хард и трое других копов стояли и глядели на меня, и я знал, что за этим последует.
— Вы собираетесь задержать меня?
— Может быть, со временем, — сказал Хард, снимая пиджак.
Он повесил его на спинку стула и встал передо мной — креп кий парень с широкими плечами и тяжелыми кулаками. Взгляд его был довольно красноречив. Трое других окружили меня, ожидая подходящего момента. Все это было мне знакомо.
— Думаю, вы поступаете неразумно, — сказал я как можно мягче.
— О'кей, клоун. Не скажешь ли, почему?
Он снял галстук, расстегнул манжеты и, подвернув рукава, улыбнулся.
— Вы против меня ничего не имеете. Я абсолютно чист.
— Не думаю, Дип. Кое-что есть. И еще. Откуда ты прибыл?
— С того света.
В тот же миг он обрушил на меня боковой удар, и я очутился на полу вместе со стулом, но быстро вскочил на ноги, поправил стул и вновь уселся на него.
— Ну, что ты об этом думаешь, Дип?
Я улыбнулся, хотя мне этого не очень хотелось. Следовало, конечно, свернуть Харду челюсть, но в данной обстановке это имело бы весьма нежелательные последствия. Нужно было сдерживаться и, по возможности, улыбаться.
— Проделайте это еще раз, Хард. Вы можете навалиться на меня, друзья, но следовало бы соблюдать закон.
— Ты что, учить нас собираешься?
— Сейчас я не могу ответить вам любезностью на любезность, на что вы, собственно, и рассчитываете, но возможно, в другой раз и в другом месте я буду себя вести по-иному. Поэтому советую держать ваши руки подальше.
— Ты нам угрожаешь, Дип?
— Я только разговариваю с вами, любезный.
— В таком случае расскажи что-нибудь.
— Что именно?
— Ну, например, относительно кровавых следов в баре Гими?
— Предположим, он что-то вам рассказал. Но это его точка зрения.
— Гими — трус. Он сильно запуган и не очень-то разговорчив, — сказал Хард.
— Все они такие.
Хард погладил свой подбородок и продолжал:
— Мы разыщем свидетеля, который видел вас всех в задней комнате Гими.
— Вот и хорошо. Тогда, возможно, и получите подписанную ими жалобу на меня.
— Кажется, ты знаешь, как это делается.
