— Спасибо, — ответила ей Шарлотта. — Можете идти в кино. Кивнув, я попрощался с Кэтти и сел на диванчик.
— Здравствуйте.
Я вскочил и сердечно пожал протянутую мне руку.
— Добрый день, — ответил я. — Вы, действительно, меня ждали?
— Вы считаете, я хвастаюсь? Я твердо была уверена, что вы придете, и подготовилась к вашему визиту. Как вам нравится мое платье?
Она повернулась на кончиках пальцев и посмотрела на меня через плечо. Известный психиатр исчез. Передо мной стояла молодая и красивая женщина.
Платье из голубого шелка плотно облегало ее. Длинные волнистые волосы спускались на плечи.
Она сделала несколько шагов по комнате, подражая манекенщице. Шарлотта была даже тоньше, чем я предполагал. У нее была очень тонкая талия и широкие плечи.
Грудь, не стиснутая никакими приспособлениями, выглядела как два живых существа. Нейлоновые чулки без единой морщинки обтягивали ее мускулистые ноги, а высокие каблуки делали ее такой же высокой, как я.
— Ну как, нравиться? — спросила она.
— Очень и вам это известно... К тому же вы мне кое-что напоминаете.
— Что?
— Орудие пытки.
— Ой, что вы. Не может быть.
— Совершенно точно. Именно так. Предположим, человек довольно долго не спал с женщиной. И вот вы прохаживаетесь перед ним так, как сейчас ходили передо мной и это для него окажется изощренной пыткой.
Она засмеялась приятным горловым смехом, откинув назад голову.
Мне пришлось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не броситься к ней и сжать ее в объятиях.
Она взяла меня за руку и провела на кухню. На столе, накрытом на двоих, стояли блюдо с жареной курицей и сковорода жареной картошки.
— Сейчас мы пообедаем.
Я послушно сел. Либо она узнала у Мирны мои вкусы и слабости, либо она ясновидящая. Жареная картошка и курица — мои любимые блюда.
— Шарлотта, — сказал я, усаживаясь за стол, — даже если бы у меня были какие-то причины опасаться быть отравленным, это я все равно бы съел.
Она повязала поверх платья маленький фартук, украшенный красной вышивкой.
— У вас есть основания для беспокойства? — спросила она.
— Случаются, — ответил я с набитым ртом.
— У меня сотни клиентов, — сказала она, тоже усаживаясь. — Забавно, но почти одни мужчины. Но какие жалкие мужчины, ни одной выдающейся личности. Тупоумные, жалкие, ограниченные. И когда каждый день общаешься с подобными мужчинами, то среди своих друзей и знакомых начинаешь находить следы деградации и дегенерации. Когда же, наконец, встречаешь настоящего мужчину, вздыхаешь полной грудью.
— Спасибо, — пробурчал я.
— Мне не нужно было долго наблюдать за вами, чтобы поставить диагноз, — продолжала Шарлотта. — Как только вы появились в моем кабинете, я сразу же признала в вас достойного мужчину, умеющего жить и пользующегося жизнью. Никаких комплексов.
— Ну, у меня есть все же навязчивая идея, — прервал я ее.
— Не могу угадать, — ответила она.
— Мне нужен убийца, — ответил я, вытирая рот. — Я хочу уничтожить его.
Секунду она смотрела на меня. Потом покачала головой и улыбнулась.
— Но это прекрасная навязчивая идея, — сказала она. — Теперь ешьте.
Курица, должно быть, была приготовлена не одна, так как в моей тарелке оказалась куча косточек. Шарлотта тоже ела, но я оставил ее далеко позади. После десерта за второй чашкой кофе я откинулся на спинку стула, довольный, как насытившаяся корова.
— Ваша кухарка творит чудеса, — заметил я.
— Кухарка! Боже! — засмеялась она. — Все это я приготовила сама.
— Если вы однажды решитесь выйти замуж, найти мужа вам не составит труда.
— Да. Такое встречалось в моей практике. Я приглашаю их к себе, угощаю и еще до окончания обеда получаю предложение руки и сердца.
— Но не на этот раз, — с достоинством произнес я. — Я это прекрасно понял и уже видел такое.
— Но было не так хорошо, как у меня, — закончила она. Мы засмеялись. Я предложил ей помощь в уборке и она протянула мне халат, который я аккуратно повесил на спинку стула. Если бы Пат или кто другой
