Никто не обращал на меня внимания. Брюнетка, что привела меня, вопросительно смотрела на меня. Очевидно, я должен был сделать выбор. В конце концов она спросила:
— Вы хотите что-то особенное?
— Мэри Райт, — ответил я.
— Она в своей комнате. Я вам найду ее, — она исчезла, а вернувшись, сообщила. — Сюда, последняя дверь напротив.
Я кивнул и оказался в длинном коридоре, куда выходило много дверей. На всех дверях были только ручки, а замочные скважины отсутствовали. Последняя дверь на правой стороне не отличалась от остальных.
Я постучался.
— Войдите, — ответил мне женский голос.
Я вошел. Мэри Райт, сидя перед зеркалом, причесывалась. На ней были лишь трусики и лифчик, а на ногах мягкие туфли. В зеркало она наблюдала, как я вхожу.
Когда-то она была хорошенькой, но те времена прошли. На лице ее читались следы жизни, а не возраст. Ей могло быть 28 — 30, а выглядела она гораздо старше. От легкого тика подрагивал левый угол рта. У нее было хорошо упитанное тело, но на вид холодное как раковина у улитки. Как в открытой книге по ее лицу можно было прочесть ее профессию. Она относилась к тому типу женщин, которых можно избить до смерти, но не услышать ни звука. Как и другие, она была накрашена относительно скромно.
Очевидно, этот дом посещала избранная публика. Мэри была среднего роста, глаза карие, хорошо сложена. Груди небольшие, но твердые на вид, и приятные лодыжки.
— Здравствуйте. Голос тоже приятный.
— Вы рано, — сказала она. — Надоело шляться по барам? Я быстро осмотрел комнату, проверив нижнюю часть стола и стены. В таком доме мог быть микрофон для подслушивания и мне не хотелось попадать в ловушку. Я встал на колени и бросил взгляд под кровать. Никаких проводов. — Если вы ищете микрофон, — насмешливо сказала она, наблюдая за мной, — их у нас нет и стены абсолютно звуконепроницаемые. Она поднялась и повернулась ко мне:
— Вначале стаканчик?
— Нет.
— Значит, потом?
— Тем более нет.
— Почему?
— Потому что я пришел не за этим.
— А зачем же вы тогда пришли? Чтобы поговорить о дожде и о старых добрых временах?
— Вы угадали. Эйлин.
Я думал, она упадет в обморок, но она только смертельно побледнела, глаза ее прищурились и она стиснула зубы.
— Что это значит? Кто вы такой?
— Меня зовут Майк Хаммер, девочка. Я частный детектив. — Мое имя было ей известно. Она напряглась, в глазах появился ужас и она пробормотала:
— Флик... Если вас подослал мой отец...
— Я не знаком с вашим отцом, — оборвал я ее. — И никто меня не посылал. Несколько дней назад был убит один из моих друзей. Его звали Джек Вильяме.
Она подняла руку ко рту и едва не закричала, с трудом сдерживаясь. Потом села на кровать.
— Нет, — произнесла она, — я не знала...
— Вы не читаете газет? Она покачала головой.
— В бумагах Джека я нашел ваше имя. Вы видели его за несколько дней до его гибели, не так ли?
— Да. Вы пришли меня арестовать?
— Нет. Я никого не собираюсь арестовывать. Я хочу убить кое-кого. Убить за Джека.
Теперь она зарыдала. Она пыталась сдержать слезы, но они текли быстрее, чем она их вытирала.
Я ничего не понимал. Я принимал ее за прошедшую огонь и воду. Она явно ненавидела своего отца и так разволновалась, узнав о гибели Джека.
— Я так старалась скрыть правду от Джека... Но он в конце концов узнал все. Он даже нашел мне работу.
Она спрятала лицо в подушку и рыдала так, что ее голые плечи сотрясались. Я сел рядом и посадил ее.
— Не нужно плакать, — пробурчал я. — Возьмите себя в руки и слушайте-Джек хотел организовать сегодня в вашем доме облаву, но его послание не дошло до полиции. Что назначено здесь на сегодня?
Она перестала плакать, подумала и нахмурилась.
— Не знаю, — наконец ответила она. — Не понимаю, почему Джек собирался устраивать здесь облаву и обыскивать дом. Таких домов в городе — дюжина и...
