— Гарри хочет видеть вас.
Она резко отвернулась, угрюмо уставившись в грязное оконное стекло.
— В таком виде?
— Думаю, что ему это безразлично.
— Передайте ему, что я навещу его, как только смогу.
— Что с вами случилось, Грета? — повторил я.
Мы обменялись взглядами в оконном стекле.
— Просто у меня ничего не вышло. У меня были великолепные идеи, но осуществить их не удалось.
— Ну, так что же мне передать Гарри?
— Я работаю, — ответила она. — Мне удается подзарабатывать по несколько долларов то там, то тут. Но мой час придет. — Голос ее звучал хрипло. Я ничего не ответил ей, и она резко повернулась к нам. Халат распахнулся, и ее чудесное тело отчетливо вырисовывалось под прозрачной ночной рубашкой во всем своем великолепии. — Скажите ему, чтобы он оставил меня в покое до тех пор, пока я все не устрою. И перестаньте преследовать меня. Я буду делать то, что сама сочту нужным, и не желаю, чтобы вы вмешивались в мои дела. Не так-то хорошо он сам устроился, ведь верно? Я-то, по крайней мере, на свободе и сделаю, что смогу. А теперь оставьте меня в покое и убирайтесь отсюда.
— Грета... не хотите ли поговорить со мной об Элен Постон?
Она никак не отреагировала на мой вопрос и равнодушно ответила:
— Она мертва. Покончила с собой.
— Почему?
— Откуда мне знать? Помешалась на каком-нибудь парне.
— А если это не было самоубийством? — спросил я.
Она чуть заметно вздрогнула и сжала кулаки.
— Если уж кто умер, то умер. Какое это теперь имеет значение?
— Для нее, конечно, никакого. Но, может быть, это важно для кого-то другого? Может, все же поговорим на эту тему?
Она отвернулась, подошла к шкафу и стала швырять с вешалки платья, кидая их в чемодан, стоявший на полу.
— Проклятие! — пробормотала она. — Придется убираться в другое место, где меня никто не найдет. — Она обернулась через плечо, глаза ее горели. — Немедленно убирайтесь отсюда!
— Не можем ли мы чем-нибудь помочь вам? — спросила Далси.
— Бессмысленно, — вставил я. — Нам лучше уйти. Пошли. На углу стояло несколько такси. Я посадил Далси в первую машину, попросил минутку подождать, а сам подошел к другому автомобилю. Завернув в свою визитную карточку пятидолларовую бумажку, я протянул ее водителю. Он нерешительно взял деньги, глаза его были настороженные. Я сказал:
— Из этого отеля через пару минут выйдет женщина. Если она возьмет такси, посади ее в свою машину. Извести меня, куда отвезешь ее, и ты не пожалеешь об этом.
Он посмотрел мою карточку в тусклом свете фонаря, а когда снова посмотрел на меня, на лице его играла широкая улыбка.
— Разумеется, Майк, — отозвался он. — Не сомневайся.
Далси Макинесс жила в кооперативном доме, величественно возвышавшемся посреди парка. В таком доме, с его спокойным великолепием, могли жить только очень состоятельные люди. Я знал имена некоторых владельцев квартир этого дома и был удивлен, что Далси могла себе позволить жить в нем. Она прочла немой вопрос на моем лице и сказала:
— Не удивляйтесь, Майк. Совет директоров фирмы Проктор настаивает на этом. Своего рода престиж, что ли. И поскольку они все равно являются владельцами этого дома, я рада была удовлетворить их желание.
— Неплохо. Хотел бы я иметь такую работу.
— По крайней мере, вы можете воспользоваться этой роскошью в знак моей благодарности за то, что взяли меня с собой.
— Но ведь уже слишком поздно.
— Как раз время пить кофе... или вы слишком старомодны?
Я улыбнулся и пошел вслед за ней к лифту. Воздух свистел в шахтной клетке, тихий звук работающих механизмов, казалось, доносился издалека. “Тихие голоса”, — подумал я. Они как будто что-то нашептывали мне, но слишком смутно, я едва их слышал. Пожалуй, добрые старые времени прошли. Тогда я соображал быстрее. Теперь все обстояло хуже, что-то не успевал схватить. Как сегодня в Сандло Отеле. Все было хорошо. Так я и скажу Гарри. Я сделал то, о чем он просил. Грета была в неважном положении, но цела и невредима, и я не могу винить ее в том, что она не хочет видеться с Гарри. Может быть, она знала погибших, но ничего особенного в этом нет. Грета жива и хочет, чтобы все осталось так, как есть. Что в этом особенного, черт побери!
Я не заметил, как лифт остановился, и машинально вышел вслед за Далси, которая провела меня в маленькую переднюю, а затем в великолепную комнату, окна которой казались живыми картинами Нью- Йорка в мерцании мириад огней.
— Очнулись? — улыбнулась она. — Вот мы и дома. — Она протянула мне руку и увлекла в комнату. —
