беби, если у нее не будет мужа, правда?
- Ну, если...
Мэри погрозила мне пальцем.
- Нет-нет, сперва надо жениться. Ее перебил Тони:
- Оставь их в покое. Дай спокойно поесть. Мэри рассмеялась, и все ее подбородки дружно заколыхались. Потом она протянула руку через стол и снова похлопала меня по руке.
- Ты хороший парень, Джо. Но что сталось с твоей семьей? С твоим сумасшедшим братом? Он еще здесь?
- Я уже давно его не видел, Мэри.
- Он всегда был странным. Ты знаешь, он сделал так, что мальчишка казался повешенным, и тем самым испугал меня до смерти...
Марта удивленно уставилась на меня.
- Это они сделали с маленьким Давидом. Соорудили такую деревянную основу и подложили ему под рубашку так, что казалось, как будто его повесили по-настоящему.
- О-о!
- Это было совсем не весело, - серьезно заявила Мэри. - И, меня недаром прошиб пот. Потому что эта штука, которую они там сделали, треснула, и мальчишка действительно висел. Еще минута, и он задохнулся бы. У него уже язык начал вываливаться изо рта. Я спустила его на землю, а твоему брату надавала по щекам, да так, что у него кровь пошла из носа. Я хотела и отцу твоему пожаловаться, но он разревелся, и я его пожалела и ничего не сказала.
- Я слышу об этом первый раз.
- Как же его звали? Как вы все его называли? Каким-то прозвищем, перенятым от индейцев...
- Вождь сиу Бешеный Конь... Так, кажется...
- Да, похоже... О, я могу рассказать кучу историй из того времени.
- Все еще болтаешь? - сказал Тони из-за стойки. - Оставь же их в покое, жена.
Я подмигнул ему, и он посмотрел на меня немного дружелюбнее. Мэри обиделась на слова мужа. Поэтому я отвлек ее, спросив:
- И ты видела, где умер Рене Миллс?
- Он не умер... - Она тяжело повела плечами. - Он был убит.
- Да, его пристрелили. Здесь, кажется, творятся нехорошие дела.
- Кругом зло и беда. Да ты и сам это знаешь, Джо.
- А Рене хорошо жилось?
Она меня поняла, но ответила не сразу.
- Не так уж хорошо... Хотя он и хвастался. Доносчик был этот Рене. Вечно рассказывал о своих дружках-гангстерах. Дружки называется...
- А кто были эти его дружки? Ее типично итальянский жест был достаточно красноречив.
- Какая разница... Если кто-нибудь всплывал в газете в связи с каким-нибудь преступлением, то это был его дружок, вот так.
- Но когда он умер, у него не было денег.
- У него их никогда не было. Но по счету Рене расплачивался. Может, через месяц, но потом все равно все отдавал.
- Значит, вам повезло.
- А что будет делать полиция, Джо? Теперь настал мой черед пожать плечами.
- Дело рассматривается, и рано или поздно что-нибудь обязательно обнаружится.
Ее умные глаза внимательно уставились на меня.
- И ты им в этом поможешь, да? Я отложил вилку.
- Мэри, я уже лейтенант и не имею ничего общего с такими делами. Неужели ты думаешь, что я буду бегать по всему городу, как мальчик на побегушках?
- Значит...
- Я здесь ни при чем. По мне, пусть они хоть все друг друга перестреляют, если это им доставляет удовольствие. Я уже уговариваю эту малютку уехать из этого района.
- Для малютки она слишком большая, - заметила Мэри, а Марта кольнула меня вилкой под столом. - А серьезно, Джо, ты будешь что-нибудь делать в связи с делом Рене? , - Зачем?
- Ты же служишь в полиции, а мы платим налоги... Тони опять что-то буркнул за стойкой, и Мэри кинула на него сердитый взгляд.
- Полиция уже здесь была и задала всем вопросы, не так ли?
- Да, конечно, они здесь уже были и расспрашивали народ. Но что они тут знают? А ты, Джо, ты из этого района, и ты всех тут знаешь. И Рене ты знал...
Мэри постучала пальцами по столу и задумчиво скривила рот. Затем неожиданно подняла руку.
- Погоди, я кое-что вспомнила.
Она ловко выбралась из кресла и довольно бодро поковыляла по ресторану. Обменявшись с Тони парой фраз по-итальянски, произнесенных с обеих сторон довольно резко, она заставила Тони забраться под кассу и вытащить на свет Божий кипу бумаг. Вернувшись к нам, Мэри положила бумаги на стол.
Мы с Мартой переглянулись, а Мэри сказала:
- Он оставил это здесь.
Среди бумаг был цветной проспект с новыми моделями 'кадиллака', другой проспект рекламировал непревзойденные качества 'крейслера', а третий был раскрыт на модели роскошного 'империала'.
Мэри смотрела на меня, вопросительно подняв брови.
- Он вечно носился с какими-то идеями, - произнес я.
Мэри кивнула.
- Как раз в тот день, когда он оставил эти проспекты, он и расплатился с нами по счету.
- Сколько?
- Больше трехсот пятидесяти долларов.
- Большой кредит вы ему позволяли.
- Ты же знаешь Тони. Большую часть Рене, конечно, тратил на выпивку. Тони не отказывал ему в выпивке.
- Вот как? - протянул я. Мне не хотелось тянуть ее за язык.
- У него в номере тогда как раз были люди. Они не пустили Тони в комнату, сказали, что он потом рассчитается. Только взяли у него бутылки. Ты же знаешь Тони.
- Вероятно, в карты играли, - предположил я.
- Наверное, - согласилась Мэри, и всю ее разговорчивость как рукой сняло.
Я расплатился, попрощался с Мэри, Тони и вывел Марту из ресторана. Ей очень хотелось мне что-то сказать, но я не позволил, шагая рядом с ней и улыбаясь. Меня заинтересовало, сколько она сможет промолчать.
Мы зашли еще в несколько баров, здоровались там со знакомыми, желали им приятно провести время и прощались. Я не скрывал, что служу в полиции, но слухи уже опережали наше появление. Достаточно было бросить взгляд на Марту, и люди сразу понимали, что у меня веские основания вновь появиться в этом рай390 она и позабыть, кто я такой. Они ухмылялись и подмигивали мне, а я отвечал им тем же.
У меня была великолепная роль. Иногда, когда я переигрывал, Марта стукала меня по ноге своей туфелькой, но все равно роль была чудесной. Около полуночи я отвел ее домой, запер за нами дверь и едва успел поймать ее руку, которой она захотела меня ударить.
- Тебе еще надо выучиться приемам дзюдо.
- О, Джо, - рассмеялась она. - Но я больше не смогу идти по улице с высоко поднятой головой.
- Почему? Ты же знаешь здешних людей.
- Да, но теперь я стала женщиной легкого поведения.
- Тогда тебе надо вспомнить о своих прежних деньках... - На этот раз ее рука достигла цели прежде, чем я успел защититься.
Затем она рассмеялась, покачала головой и сказала:
- А теперь я сварю нам кофе. Потом ты мне расскажешь, чего мы добились за сегодняшний день,
