сержанта или выше, чтобы получить личное удостоверение на право расследования. Эго не так просто, и для этого надо прилично потрудиться.
— Она работала на тебя, — спокойно сказал Пат. — Почему ты сам не поинтересовался у нее?
— Я до сих удивляюсь, почему сразу же не сделал этого. Ее удостоверение поначалу казалось мне вполне законным. Мне и в голову не пришло спрашивать ее об этом. Я всегда жил только настоящим, и ты хорошо знаешь это.
— Ты, подлец! На что ты намекаешь?
— Так да или нет, Пат?
В его усмешке не было и тени юмора, а бледно-голубые глаза казались мертвыми.
— Нет. Ты умный парень. Только не переводи стрелки. Ты от меня ничего не добьешься, разве что очередной оплеухи. Сейчас ты используешь ее для того, чтобы отвести от себя удар, но не на того напал.
Не успел он размахнуться, как я с невероятной быстротой откинулся на спинку кресла и вынул из кармана пулю, которую выковырнул в заборе. Это был не блеф, а хитроумная стратегия. Если я обойду его в этой игре, то получу необходимое мне преимущество. И если вскоре не предстану перед судом, то у меня будет в запасе на несколько часов больше, чем у него.
Я положил на стол сплющенный кусочек металла.
— Не надо меня пугать, Пат. Пусть твои эксперты хорошенько его изучат, а ты узнаешь для меня то, что я прошу. Я же в свою очередь расскажу, откуда взялась эта пуля.
Пат взял ее, что-то обдумывая. Он все-таки был первоклассным полицейским. Ему нужен был убийца, потому он обязан был использовать для его поимки все возможности.
— Хорошо. Я не могу рисковать. Но если это окажется обманом, то ты дорого заплатишь за него. Я пожал плечами:
— Когда ты узнаешь об удостоверении?
— На это потребуется много времени.
— Я позвоню тебе.
С отсутствующим видом он надел шляпу и направился к двери.
— Пат? — окликнул я.
— Что? — повернулся он.
— Скажи мне кое-что. — Я думаю, он догадывался, о чем я хотел спросить. — Ты тоже любил Вельду?
Взгляд его глаз был красноречивее слов. Он открыл дверь и вышел.
— Мне можно войти? — раздался голос Лауры.
— О, входите, пожалуйста.
— У тебя неприятности, Майк?
— Ничего особенного.
Она уселась на стул для клиентов и грациозным движением закинула ногу на ногу, одернув на коленях юбку.
— Когда капитан Чамберс был у меня, он все время говорил о тебе. У меня создалось впечатление, что ты просто центр вселенной. — Она замолчала на мгновение. — Он ненавидит тебя?
Я кивнул:
— Когда-то мы были друзьями. Лаура удивленно подняла брови:
— Даже настоящей мужской дружбе рано или поздно приходит конец.
— Звучит достаточно цинично.
— Нет, это всего лишь правда жизни! Есть друзья детства, позже появляются школьные приятели, затем — студенческое братство. Но сколько продолжается дружба? Вот, например, твои армейские товарищи — ты еще помнишь их имена?
Я нетерпеливо передернул плечами.
— Выходит, у тебя имеются друзья лишь на определенный момент? Потом либо ты отделываешься от них, либо ваша дружба превращается в ненависть?
— Паршивая система.
— Но это тем не менее так. В 1945 году Германия и Япония были нашими врагами, а Россия — верным союзником. А сейчас? Наши бывшие враги стали друзьями, а друзья — противниками.
Она говорила с таким серьезным видом, что я не мог не рассмеяться.
— Очаровательной блондинке не идет быть философом.
Но Лаура не была склонна к шуткам.
— Майк, это совсем не смешно. Когда Лео был жив, я следила за всеми его делами в Вашингтоне и помогала, как могла. Я немного понимаю, что на уме у людей, которые правят миром, в них есть нечто непонятное нам, простым смертным. Я смешивала им коктейли и видела, как начинались войны и дружба поколений между нациями уничтожалась потому, что какой-нибудь политический деятель все поворачивал по-своему... Уж я-то знаю кое-что о дружбе.
