- Немцы прорвались в соседний овраг, окружили знаменный взвод. Командир взвода погиб, танк подбит, - задыхаясь, продолжал докладывать Морозов. - Красноармейцы отбиваются гранатами...
- Третью роту к бою! - тихо скомандовал полковник. - Садитесь в мой танк, младший политрук!.. Знамя... Знамя... - Полковник не договорил. Лицо его покрылось крупными, с горошину, каплями пота, побледнело вдруг, и он, потеряв сознание, упал на землю, ударившись головой о гусеницу танка.
7
В это воскресное утро Маринин поднялся в шесть часов, хотя автобус уходил в Лиду в девять. Было не до сна.
День предвиделся жаркий. Но Петр надел суконную гимнастерку, синие галифе, до черного огня начистил хромовые сапоги. К ремню пристегнул портупею, нацепил кобуру с наганом.
В комнату вошла Анастасия Свиридовна. Сложив руки на большом вялом животе, она, скупо улыбнувшись, залюбовалась бравым видом молодого квартиранта.
- Почему железную дорогу к вашей Ильче не проведут? - обратился к ней Петр, расправляя под ремнем складки гимнастерки.
- А ты меньше спрашивай. Плащ лучше захвати, а то на дождь гремит, добродушно ворчала хозяйка.
- Какой там дождь! - махнул рукой Петр, прислушиваясь, как от далекого гула мелко дрожат стекла в окне. - Летчики бомбить учатся.
И, робко осведомившись, все ли Анастасия Свиридовна приготовила к приезду Любы, он вышел из дому, хотя до отхода автобуса оставалось больше часа.
Заметив, что девушки, собравшиеся у ворот поболтать, с любопытством провожают его взглядами, Маринин деловито перешел на левую сторону улицы и правой рукой взялся за портупею, чтобы была виднее новенькая кобура с наганом.
...Десять часов утра. На узком, мощенном плитами тротуаре, у телеграфного столба, на котором был прибит фанерный щит с надписью: 'Остановка автобуса Лида - Ильча - Лида', томилась группа пассажиров. Автобус опаздывал, и Маринин озабоченно посматривал на ручные часы. Не хватало еще не поспеть к поезду!..
Мимо проходил строй солдат. Над строем жаворонком взмывал звонкий тенорок запевалы:
...Артиллерией, танками, конницей
Мы дорогу проложим вперед.
Солдаты дружно, сильной, стоголосой глоткой подхватили песню:
Белоруссия родная,
Украина золотая,
Ваше счастье молодое
Мы штыками, штыками оградим!..
В плывущей над улицей песне утонули все звуки, даже рубленый шаг кованых солдатских сапог по булыжнику.
К старшине, шедшему во главе колонны, вдруг подбежал красноармеец с противогазом через плечо и тесаком на ремне.
'Посыльный', - догадался Маринин.
Посыльный что-то взволнованно зашептал старшине, а тот, сбившись с шага, смотрел на него ошалелыми глазами, затем резко повернулся к строю и отрывисто скомандовал:
- Отставить песню!.. Правое плечо вперед, бегом марш!..
Оборвалась на полуслове песня. Часто и размеренно затопали солдатские сапоги...
Петр с недоумением смотрел вслед повернувшемуся назад и удаляющемуся строю. Вдруг обратил внимание: то тут, то там снуют по местечку посыльные, спешат в направлении штаба командиры.
Мимо, запыхавшись, пробегал младший политрук Лоб. На его покрытом оспинками лице - раздражение и недовольство.
- Что случилось, Григорий Романович?! - кинулся к нему Маринин.
Сверкнув потемневшими от негодования глазами, Лоб сокрушенно махнул рукой:
- Штаб не успели сформировать, а уже тревогу затеяли! Да еще в выходной! А у меня жена на боевом взводе: вот-вот в роддом надо...
- А мне как? Ведь я в Лиду еду. - Петр с надеждой и опаской ждал ответа Лоба, а тот, поразмыслив, оглянулся вокруг и зашептал:
- Ну и давай бог ноги! Я тебя не видел. Ясно?
Скользнув насмешливо-удивленным взглядом по нарядной форме Петра, Лоб уже на ходу спросил:
- Зачем вырядился как на свадьбу?
- Как зачем? - конфузливо улыбнулся Маринин.
- Чудак! Ты бы попроще. Прилизанный можешь не понравиться. - И, невесело засмеявшись, Лоб побежал в направлении мостка через речонку, за которой размещались казармы и штаб мотодивизии.
А автобуса из Лиды все не было.
Петр подумал уже о попутной машине, как вдруг рядом, скрежетнув тормозами, остановилась, сверкая черным лаком, 'эмка'.
- Петр Иванович! - раздался из нее звонкий голос Ани Велеховой. Поехали с нами, мы тоже в Лиду - гулять едем.
Маринин растерянно глядел на Аню, нарядную, улыбающуюся, светлую, на военврача Велехова, важно восседавшего рядом с шофером, и не знал, как поступить. Он догадался, что Аня ради него уговорила отца ехать в Лиду, и его охватило чувство неловкости. Ведь не знала Аня, что он, Петр, едет встречать другую девушку - невесту свою...
С надеждой посмотрел вдоль улицы: не покажется ли автобус, и уже собрался было шагнуть к машине Велехова, как вдруг у 'эмки' остановился распаренный солдат-посыльный. Скороговоркой, взволнованно, проглатывая слова, он затараторил, обращаясь к Велехову:
- Тва-иш-воэ... вач вто... ого... анга!.. В штаб...
Последние слова посыльного были заглушены нарастающим непонятным грохотом. Неожиданно скользнули по земле и замелькали на островерхих черепичных крышах размашистые тени; это откуда-то из- за недалекой рощицы вырвались на бреющем полете три бомбардировщика с черными крестами на желтовато-пепельных крыльях. Всколыхнулся от взрыва бомб воздух, брызнули стеклянной звенью окна домов, застонала земля. Железной дробью отчетливо заклекотали пулеметы, над соседним домом вскинулись в небо клубы рыжего дыма. Ошалело метались по улицам и дворам люди...
Ошеломленный Петр так и остался стоять на тротуаре, не сообразив, что случилось, и не успев испугаться. Напряженно смотрел вслед самолетам, по которым из расположения казарм яростно ударили счетверенные пулеметы и откуда-то из-за речки начала бить зенитная артиллерийская батарея. Бомбардировщики круто набрали высоту и стороной начали обходить местечко.
Петр оглянулся вокруг. Увидел, что из кювета поднимаются, отряхиваясь, военврач Велехов и солдат- посыльный. Велехов, кривя полные губы, жалко улыбнулся дочери, которая так и осталась сидеть в 'эмке'. Потом, словно очнувшись, со сдержанным волнением заговорил:
- Аня! Собирайся в Москву. Немедленно!..
Затем к шоферу - строго, внушительно:
- Довезите ее до Минска... Посадите в поезд.
Тон, каким говорил Велехов, был строгим, деловым, выражал глубочайшее понимание военврачом нависшей опасности, и лишь глаза... глаза Велехова выдавали его смятение.
Впрочем, ничего в этом удивительного не было. Душевная сумятица охватила и Петра. Он силился собраться с мыслями и ответить себе на какой-то очень важный вопрос, томивший его.
В это время рядом с ним оказался солдат-посыльный.
- Товарищ младший политрук, война. Немцы напали, - 'по секрету' шепнул он на ухо Маринину, со страхом следя глазами за самолетами, которые уже снова бороздили над онемевшим от ужаса местечком глубокую синь неба.
8
В штабе дивизии Маринин узнал, что всем приказано прибыть с личными вещами и приготовиться к отъезду.
Чтобы сократить путь, он бежал на квартиру по берегу речушки, через огороды. В сенцах встретил Анастасию Свиридовну и не узнал ее. Рябое лицо хозяйки - красное от слез, толстые губы стали еще толще, и вся она, большая, полнотелая, была сейчас беспомощной, растерянной, совсем непохожей на ту властную
