деньги, а она: 'Не отказывай себе в удовольствиях, дорогой Карл!' О, как я это чувствую, Василий Иванович! прибавил в умилении Карл Карлович, утирая навернувшуюся слезу.
- И давно вы, Карла Карлыч, познакомились с вашей невестой? - спросил Василий Иванович. - Вы об этом никогда не рассказывали.
- О да... очень давно... Когда я был, Василий Иванович, еще студентом в Дерпте, на четвертом курсе, я в одно воскресенье увидел Амалию - ей было тогда шестнадцать лет - влюбился и сказал себе: 'Карл! Если ты имеешь характер, эта девушка должна быть твоей женой'... И мы оба, Василий Иванович, имели характер... Вы понимаете, какая история, Василий Иванович! Жениться при сорока двух рублях в месяц жалованья может только какой-нибудь довольно глупый человек, а я не глупый человек и не согласился так жениться и сделать несчастье двум человекам - danke schon! И я пришел к фрейлейн Амалии и сказал: 'Я вас очень люблю, прекрасная Амальхен, и очень хочу жениться, но будем лучше подождать!' И она сказала: 'Я очень люблю вас, Карл, и тоже очень хочу жениться, но будем лучше подождать'. Она и тогда была умная девушка, Василий Иванович! Она тоже понимала, что на очень маленькое жалованье нельзя жениться и надо ожидать... да!..
'Давно бы я женился!' - подумал Василий Иванович. И, прихлебнув вина, проговорил:
- Терпеливый вы, однако, человек, Карла Карлыч... Долго же вы ожидаете!
- Но Амальхен будет моей женой, Василий Иванович!.. Будет!
И, словно увидав вдруг перед собой какое-нибудь неожиданное препятствие к тому, чтобы фрейлейн Амалия стала его женой, Карл Карлович с таким грозным видом ударил при этом по столу кулаком, что Василий Иванович поднял на него свои осоловевшие глаза и, казалось, спрашивал: 'С чего так расходился, Карла Карлыч?'
Но он уж снова улыбался добродушно-блаженной улыбкой подвыпившего человека и продолжал:
- И мы будем очень счастливо жить, Василий Иванович... Мы знаем друг друга и будем, как следует добрым супругам, а не то что кошка с собакой!.. Да!.. И у нас... вы понимаете какая история?.. у нас, Василий Иванович, будет два ребенка... сын и дочь... Больше не надо, Василий Иванович.
- Отчего же не надо?.. - удивился Василий Иванович.
- Много детей - много расходов... И многие ученые говорят, что много не надо... Двух довольно, Василий Иванович... Вы непременно пожалуйте ко мне на свадьбу. Мне очень приятно, Василий Иванович, видеть вас на свадьбе. И когда вы увидите, Василий Иванович, как хорошо жениться на благородной девице, вы подумаете, подумаете - и тоже женитесь на благородной девице... Nicht wahr*, Василий Иванович?
______________
* Не правда ли (нем.).
Но Василий Иванович пребывал в меланхолии и мрачно тянул шампанское, по-видимому, не обнаруживая намерения последовать совету Карла Карловича.
- О, вам непременно надо жениться и иметь парочку детей. И вы тогда всегда будете в хорошем духе и всегда будете иметь хороший аппетит, Василий Иванович! - прибавил Карл Карлович и добродушно залился смехом, видимо, довольный своими словами.
- Не стоит привязываться к людям - вот что я вам скажу, Карла Карлыч! вдруг проговорил Василий Иванович с видом мрачного философа.
- Как не стоит? Я позволю спросить, Василий Иванович, почему не стоит? - взволнованно возразил доктор, принимая обиженный вид. - Кажется, моя невеста стоит... Фрейлейн Амалия...
- Да что вы все: фрейлейн Амалия да фрейлейн Амалия, Карла Карлыч! вспылил Василий Иванович. - Я не трогаю фрейлейн Амалию... Я знаю, что она достойная девушка... Я не про фрейлейн Амалию, Карла Карлыч!
- О, извините, Василий Иванович!.. Я не понял... Я думал, вы хотите сказать, что не стоит жениться на фрейлейн Амалии. Я немножко пьян, Василий Иванович!
- Я не про фрейлейн Амалию... Женитесь себе с богом, Карла Карлыч, и будьте счастливы... Я, кажется, не завистливый человек... Я вообще говорю, что не стоит привязываться к людям! Лучше, знаете ли, подальше от них... Пусть говорят что хотят... Черт с ними!..
Карл Карлович вытаращил от изумления глаза. Что это с Василием Ивановичем? Положим, он выпил сегодня лишнее, но никогда он, добродушный Василий Иванович, и после шампанского не высказывал такого мрачного взгляда на людей.
- Вы привязались, положим, к человеку, полюбили, думали - хороший, добрый человек, а он вдруг окажется свинья - вот что обидно, Карла Карлыч... Понимаете?
Но Карл Карлович не понимал и хлопал глазами.
- Не то обидно, что вас обманули... да... что за ваши услуги вас же назвали дуракам... Понимаете: ду- ра-ком! Положим, и это обидно. Но бог с ним!.. Главное, обидно, Карла Карлыч, что человек окажется форменный подлец... Вот что больно! - с грустью воскликнул Василий Иванович, выпивая по этому случаю новый бокал.
И, помолчав, он продолжал:
- Хорошо-с! Ну поступи так какой-нибудь человек нашего возраста, Карла Карлыч... Оно все не так обидно... А то вдруг: молодость... так сказать, начало жизни... и подлость, - повторял грустно Василий Иванович, начиная немного заплетать языком.
- Но зачем же любить фальшивого человека! - воскликнул Карл Карлович. Вы извините, Василий Иванович, а это неблагоразумно... да! О, я никогда не любил фальшивого человека. Я прежде узнаю, какой человек со всех сторон. Меня не обманет фальшивый человек. О нет!..
И, принимая вдруг сосредоточенно-озабоченный вид, Карл Карлович таинственно прибавил, понижая голос:
- Я догадался, Василий Иванович. Вы хотите маскировать... Вы, верно, любили одну фальшивую девицу, и она обманула такого благородного человека! И вы вспомнили и... стали не в духе... Но я прямо говорю: она неблагородно поступила!.. Да! Извините - неблагородно, Василий Иванович! И я бы пошел и сказал ей: 'Сударыня! Вы неблагородно поступили с честным человеком!' И забыл бы фальшивую девицу, а полюбил бы благородную девицу, Василий Иванович!..
- Девицу?! Какую девицу? - воскликнул Василий Иванович, недоумевая. Женщины, Карла Карлыч, лучше мужчин...
- Так вы не про девицу?.. - удивился Карл Карлович. - По-ни-маю! У вас, верно, был фальшивый друг, Василий Иванович?
- Друг?! Друг - великое слово, Карла Карлыч!.. 'Положи живот за други своя'... Друг!.. Был у меня давно друг... Платоша Осетров... Это был друг!.. Еще с корпуса... Но он потонул, Карла Карлыч... Катался на катере... налетел шквал... не успели отдать шкотов, и катер перевернуло...
- И ваш друг не умел плавать...
- Платоша Осетров не умел плавать?! - воскликнул Василий Иванович, бросая на доктора недовольный взгляд. - Плюньте тому в рожу-с, Карла Карлыч, кто вам скажет, что Платоша Осетров не умел плавать-с! Он был первый пловец! Пять раз, бывало, обплывал вокруг корабля... Да-с...
- О, я не знал, Василий Иванович! - успокаивал доктор.
- То-то, я вижу, что не знали... Он зацепился кортиком за уключину и потому погиб, бедный!.. Подумайте - молодой мичман, всего двадцать лет и погиб из-за кортика... Да-с!.. Вот это был друг, настоящий друг! И с благородными правилами человек. Простыня человек... душа чистая... С тех пор не было у меня друга!
- Так про кого же вы говорили, Василий Иванович?..
- Про кого я говорил?..
Имя Непенина чуть было не сорвалось с языка. Но Василий Иванович вдруг спохватился и дипломатически заметил:
- Я вообще говорил, Карла Карлыч... Я вспомнил один анекдот, Карла Карлыч... Не со мной - нет... С моим знакомым! - продолжал Василий Иванович, чувствуя все-таки потребность поговорить о своей обиде.
- Анекдот?.. Ну, очень рад, очень рад! - весело воскликнул Карл Карлович. - А я смотрю: вы не в хорошем духе и с таким сердцем говорили... я и подумал: неужели у Василия Ивановича был фальшивый друг?.. И мне было очень неприятно, что у вас был фальшивый друг... Я, конечно, не имею права, Василий Иванович, быть вашим другом... О, знаю, что вы меня не можете считать другом... Но я очень много уважаю вас, Василий Иванович... Постойте, Василий Иванович... Позвольте мне вам сказать, как я уважаю и ценю
